Владимир Баграмов - Страна убитых птиц

Полуослепший Дьял услышал неясный гул! Завертел косматой башкой, силясь разобрать, откуда он исходит. Проклятая КЛОАКА, чуть без глаз не остался, слезы ручьем льются, и нос прохудился.

Сквозь мутную пелену Дьял едва-едва разглядел разбитую бетонную плиту, за ней начиналась тропа к площадке Совета. Осторожно ступая, стараясь разглядеть, что впереди, он побрел к тропе. Великая Луна, хоть бы в жужелицу не угодить! Откроется так, как жужелицы имеют обыкновение открываться — раз, и вот она! — и загремишь в нее! И пропал хай с концами! И охнуть не успеешь, сваришься живьем!

Гул нарастал. Дьял беспокойно завертел головой. Летающая машина Красивых! Точно! Может быть, пронесет, а? Красивые иногда летают просто так, низко-низко. Промчатся, и только пыль с сажей и грязью да клочья разные вверх взметнутся!

Гул переходил в грохот. Машина была совсем рядом. Дьял кинулся бежать, но всем массивным телом налетел на что-то тяжелое, острое, металлическое, ушиб грудь, к тому же провалился ногой в яму, подвернул стопу. Отчаянно ругаясь, хромая, выбрался, в панике закружился на месте.

Вертолет опустился на ровную площадку, метрах в двадцати от края КЛОАКИ. Дверь откинулась, из машины быстро прыгали солдаты с автоматами наперевес, разбегались веером, ложились, занимая круговую оборону.

— Мутант, майор!

Сержант указал стволом автомата на огромную фигуру мутанта. Он странно двигался, беспорядочно и неловко, как слепой котенок. Застрял в нагромождении ржавой арматуры, каких-то механизмов и кип бумаги.

Некоторое время смотрели на мутанта. Он ударился лицом и раз, и другой о железную скобу дверцы останков машины, застрял ногами в клубке проволоки, неожиданно сел, поднял над косматой, грязной головой сжатые кулаки и громко завыл. Даже обороты двигателя вертолета, низкие, раскатистые и мощные, не могли заглушить рев этого великана-мутанта.

— Дать ему? — спросил сержант, передернув затвор автомата.

Матвеев вгляделся, помедлил. Нелюди, думал он, поговаривают, что они даже людей стали жрать. А может, врут? Мало ли, что кто-то видел кости обглоданные, тут диких собак море! Все же как-то выжили эти, а?!

Что-то удерживало отдать приказ.

— Я положу его, майор, что он воет, как собака…

— Остынь.

— Мутант же! Они людей жрут!

— Я сказал, остынь! Без приказа ни одного выстрела! Нарушение — расстрел на месте. Всем одеть респираторы.

Матвеев быстро выхватил из сумки на боку легкий «РП-2», натянул его на лицо. Сержант посмотрел и хихикнул, на кивок-вопрос Матвеева пояснил:

— Мы в них сами страшнее мутантов, майор!

Воющий слепой страшила-мутант остался позади.

Пятнадцать «единиц» из отряда специального назначения осторожно продвигались вперед. Передняя тройка, ощетинившаяся стволами, метрах в пяти две тройки, стволами в противоположные стороны, и так же остальные… Шли «елочкой», держа каждый свой сектор обстрела в напряженном внимании.

Задача была простой — углубиться в СВАЛКУ не более ста метров, проверить наличие ЖИВОГО. В случае необнаружения — вернуться. Приметы и фотографию Викентия Смагина они знали наизусть.

Матвеев остался у вертолета. Задумчиво смотрел на клубящуюся КЛОАКУ. Какое-то внутреннее чутье подсказывало ему, что не стоит от нее удаляться. Временами он оглядывался — страшила мутант все выл.

«Скотина! — сказал Джону Армстронгу командующий отрядами космических патрулей генерал Фил Экельс, по кличке „Гепард“. — Ты будешь болтаться у меня там, пока не слезет кожа с твоего вонючего, пьяного тела! Три срока вне очереди!»

Джон Армстронг перевел дух, услышав характерный щелчок отключения связи. Десять минут он выслушивал вариации на тему «Джон Армстронг — диверсант и убийца внешней политики США». Его обещали сгноить на одномоторном биплане, гоняющем по пастбищам штата личное стадо хозяйственного Гепарда. Потом грозили загнать на Аляску, где этот «алкоголик Джонни будет обслуживать „вертушки“ береговой банды экологов», потом его пообещал «вздрючить» лично сам Гепард, пусть только он высунет нос из «питейного салуна космоспутника»!

Джон покосился на панель управления лазерной пушкой — проклятый «глазок-индикатор» горел веселым, зеленым огоньком. Ну и холера с ним, подумал Джон, самолет — тюрьма, это же придумать надо! У них все не так! Пятнадцать абсолютно автономных Зон-Городов, отгороженных от окружающего мира электрозаграждениями и всякого рода хитроумными препятствиями. Три четверти страны — грандиозная СВАЛКА. Около пятисот Хозяйств, разбросанных там и тут. Сады под фирплассовыми колпаками, гигантские системы парников, искусственные озера с комбинатами по переработке рыбы в консервы… Цилиндры заводов, производящих искусственную белковую массу. Говорят, что на их животноводческих комплексах есть что посмотреть! А вдоль границ мощные ракетные комплексы, ощетинившиеся острыми ядерными боеголовками во все стороны.