Рэй Брэдбери - Тёмный карнавал [переиздание]

Вечер подходил к концу. Карусель, лениво, монотонно звякая, впадала в спячку. За парусиновой палаткой дымили сигаретами и переругивались рабочие; там шла игра в покер. Огни гасли, на ярмарку с аттракционами спускалась темная летняя ночь. Народ кучками и рядами устремлялся к выходу. Где-то заговорило и смолкло радио, в бескрайнем луизианском небе, усеянном звездами, воцарилось безмолвие.

Во всем свете для Чарли не осталось ничего, кроме этой белесой штуковины, запертой в своей сывороточной вселенной. Челюсть у Чарли блаженно отвалилась, обнажая зубы, в глазах застыл восторженный вопрос.

Сзади, в тени, прозвучали чьи-то шаги; темная фигура казалась маленькой по сравнению с гигантом Чарли.

— О, — произнес человек, выступая из тени. — Ты еще здесь, парень?

— Ага, — буркнул Чарли, досадуя, что помешали его раздумьям.

Хозяину аттракционов понравилось любопытство Чарли. Он кивнул своему старому знакомцу в банке.

— Любимец публики; в своем роде, конечно.

Чарли поскреб свою крупную челюсть.

— А вы… вы не подумывали его продать?

Хозяин аттракционов широко открыл глаза, потом закрыл. Фыркнул.

— Не. Он привлекает посетителей. Им нравятся такие диковинки. С гарантией.

Чарли разочарованно присвистнул.

— Что же, — продолжал хозяин, — у кого водятся деньжата, тому, может быть…

— Сколько денег?

— У кого есть за душой… — Щурясь на Чарли, хозяин стал раздумывать и прикидывать на пальцах. — У кого есть три-четыре или, скажем, семь-восемь…

Чарли кивал, выжидая. Видя это, хозяин поднял ставку:

— …Долларов десять, а лучше пятнадцать…

Чарли нахмурился. И хозяин отступил:

— Скажем, долларов двенадцать .

Чарли ухмыльнулся.

— Кто имеет двенадцать долларов, тому я, так и быть, уступлю эту банку, — заключил хозяин.

— Забавно, — сказал Чарли. — У меня в кармане джинсов как раз двенадцать баксов. И я прямо-таки вижу: возвращаюсь я в Уайлдер-Холлоу с таким чудом и ставлю его на свою полку над столом. Пари держу, у ребят глаза на лоб полезут.

— Тогда послушай…

Сделка совершилась, Чарли принес банку в фургон и поставил на заднее сиденье. Лошадь при виде банки дернулась и заржала.

Во взгляде хозяина аттракционов отразилось чувство, близкое к облегчению.

— Так или иначе, мне эта чертова кукла набила оскомину. Не благодари. В последнее время мне на ее счет приходили всякие чудные мысли… впрочем, не обращай внимания, просто у меня язык без костей. Пока, фермер!

Чарли тронулся в путь. Голые синие лампочки ярмарки сжимались в точку, как потухающие звезды, темная луизианская ночь поглощала фургон и лошадь. Веселый медный звон карусели затих. Остались Чарли, лошадь, мерно переступавшая серыми копытами, и сверчки.

А также банка за высоким сиденьем.

Жидкость плескалась туда-сюда. Булькала. Холодная серая штука внутри сонно стукалась о стекло, глядела наружу, глядела и ничего не видела, ничего не видела.

Чарли перегнулся через спинку сиденья, чтобы потрогать крышку. Ощутив сквозь крышку пары странной жидкости, его ладонь вернулась не такая — холодная, взволнованно дрожащая. Он ярко раскраснелся от счастья. Да, сэр!

Бульк-бульк, бульк-бульк…

В Холлоу, в тусклых пятнах от травянисто-зеленых и кроваво-красных фонарей, собралась небольшая толпа; обмениваясь монотонными репликами и поплевывая, приятели коротали время на территории универсального магазина.

Скрип-перестук фургона Чарли был им хорошо знаком, и ни одна нечесаная, тускловолосая голова не повернулась, когда он, покачавшись, остановился. Их сигары были как никотиновые светлячки, голоса — как кваканье лягушек летними ночами.

Чарли взволнованно вытянул шею.

— Привет, Клем! Привет, Милт!

— Чарли, послушай-ка. Послушай, — забормотали они.

Политический спор продолжался. Чарли резко его оборвал.

— Я тут кое-что привез. Вам, наверно, захочется посмотреть!

На галерее универмага блеснули зеленью в свете фонаря глаза Тома Кармоди. Чарли казалось, будто Том Кармоди только и делает, что торчит где-нибудь под крыльцом, в тени деревьев или в дальнем уголке комнаты и сверкает в темноте глазами. Что выражает его лицо, понять было невозможно, но в глазах всегда играло веселье. И каждый раз они смеялись по-разному.

— Да брось, дурло, как будто ты можешь нас чем-то удивить!

Чарли показал ему крепко стиснутый кулак.

— Там какая-то штука в банке, — продолжал он. — На вид то ли мозг, то ли волчонок в маринаде, то ли… Сами смотрите!