Олег Шелонин - Операция 'У Лукоморья'

- Это у меня вонючие? - вновь разозлился Никита Авдеевич.

- А это мы сейчас проверим, - посулила Центральная, широко разевая пасть. Судя по всему, делиться она ни с кем не собиралась и на этот раз.

- Остынь, Горыныч! - Пасть захлопнулась. - И ты охолонь, Никита Авдеевич. Скажи лучше, ты мне друг или как?

Петух задумался. С одной стороны - обиды, нанесенные ему беспутным Иваном. Сразу зачесался клюв, по которому он ни за что ни про что схлопотал кувшином. А бесцеремонность, с которой Иван транспортировал его подальше от Горыныча? С другой - вроде защитник. Не дотянет до конца срока в посаде век кукарекать Никите Авдеевичу да и... Петух покосился на поредевший ряд ведер с супермедовухой. Они и перевесили чашу весов.

- Друг, - мрачно заявил воевода.

- Ну а ты, Горыныч, что скажешь? Друг я тебе или нет?

- Да ты че, папа? - загомонили головы. - Какой базар? Мы за тебя кому хошь пасть порвем! Без проблем, в натуре...

- Значит, друг?

- Друг! - рявкнули головы.

- А друг моего друга - мой друг, - изрек Илья древнюю мудрость.

Воевода с Горынычем с минуту пережевывали эту свежую мысль.

- Какой ты умный! - наконец выдохнула Центральная.

- Г-г-госсударственная голова... ик! - Никита Авдеевич растроганно обмяк, и хмель мгновенно захватил господствующие позиции в петушином теле.

- А я тебе друг или прораб? - Чебурашка, вынырнувший неизвестно откуда, теребил рукав капитана, тихонько позвякивая ключами.

- Ты даже больше. - Илья подхватил Чебурашку на руки. - Ты мой Друг Прораб, Левая Рука Папы Посада Василисы Премудрой, или Прекрасной... ну, это кому как понравится.

- А новую шапку дашь?

- Какой базар, пушистик? - Капитан потянулся к рюкзаку и, поколдовав над "Рамодановскими вестями", торжественно водрузил новую треуголку на Чебурашку.

- Братину хмельную сюда! - загорланил восторженно петух. - Скрепим наш союз, по обычаю русскому, чарой застольной!

- Правильное решение! - загомонили головы. Чебурашка радостно прыгал по крыльцу. Центральная, не дожидаясь команды, вытянула длинную шею и извлекла из горницы очередное ведро. Илья смущенно крякнул. События начали выходить из-под контроля. Пить ему уже не хотелось. Чувство самосохранения подсказывало бравому капитану, что выпутаться из этой дурацкой истории, куда его занесло с бодуна, можно только на трезвую голову. Окинув взглядом хмельную компанию, он мысленно оценил габариты Горыныча и решительно тряхнул головой:

- Быть посему! - Собственноручно наполнил черпачок до краев и с поклоном преподнес Никите Авдеевичу: - Вам, воевода, по старшинству, как дядьке Василисы, первый глоток.

Петух гордо тряхнул гребешком и погрузил свой клюв в мутноватую жидкость. Так как братина шла по кругу, то следующий на ее пути оказался нетерпеливо ерзающий Чебурашка. Этого трезвый Илья вынести уже не мог.

- Детям до шестнадцати лет нужно пить исключительно молоко, назидательно произнес капитан, отдергивая черпак. - Ты и так вчера отличился.

- А мне сто шестьдесят, - обрадовался Чебурашка.

- Чего сто шестьдесят?

- Лет.

- Сколько? - ахнул Илья.

- Ну, почти сто шестьдесят, - заторопился Чебурашка, - скоро исполнится... совсем чуть-чуть осталось... один годик всего.

- Один? - обалдело переспросил капитан.

- Ага... два... с половиной... но никак не больше трех.

- Тты его... ик!... не слушай, - пьяно качнулся петух. - Ему десять лет разменять, все равно что нам год.

Илья строго погрозил пальцем домовому:

- Нехорошо обманывать старших.

- Так за дружбу же, - обиженно пискнул Чебурашка, - святое дело...

Против этого возразить было трудно.

- Хорошо, но только один глоток. Символический.

Чебурашка обрадованно облизнулся. Глоток был долгий и смачный. Когда братину сумели выдрать из его рук, уровень жидкости в ней заметно понизился. Три пары глаз Горыныча с явным осуждением посмотрели на домового. Чебурашка смущенно шаркнул ножкой, пряча глаза. Левая заглянула в братину:

- Да тут и пить-то...

- Тут дело не в выпивке, - оборвала ее Центральная, - уважение оказать надо.

Головы переглянулись и по очереди погрузили длинные змеиные языки в черпачок.

- Мы еще успеем наверстать, - успокоила Правую и Левую Центральная, косясь на практически полное ведро. Расчеты Ильи не оправдались. Неожиданная деликатность Горыныча оставила в чаре довольно солидную дозу. Капитан мученическим взглядом посмотрел на дракона. Тот понял это по-своему.

- Папа, - громко прошептала Левая, - а ты долей. Ты у нас самый главный, тебе положено...