Джон Шерилл - Брат Андрей, 'Божий контрабандист'

"Но я не работаю ни в какой компании".

Переводчик передал мой ответ, но пастор на этом не успокоился. "Я знаю, что вы говорите неправду, - сказал он, - потому что прямо перед церковью стоит ваш автомобиль. Машины есть только у капиталистов. Простые люди ходят пешком".

Что мне было делать? Невозможно было убедить его, что я - бывший фабричный рабочий, сын деревенского кузнеца. Он совершенно не мог этого понять и прекратил разговор на эту тему просто из вежливости или же потому, что убедился, что доказал свою антипатию к ненавистному и праздному классу богачей!

В любом случае, мы стали говорить о втором пришествии Христа, самом популярном богословском вопросе в России, и тон разговора сразу изменился. Я вытащил из кармана свою голландскую Библию, чтобы отследить те стихи, которые упоминал пастор, и, когда он закончил, положил ее на стол.

Я сразу заметил, что он утратил интерес к разговору. Его внимание было приковано к моей Библии! Он взял ее и взвесил в руках,

расстегнул, заглянул в нее и снова застегнул.

Потом он положил ее на стол. Не так, как я, но с величайшей аккуратностью. Он положил ее на угол и медленно провел пальцами по краям книги, чтобы сравнять с краем стола. А затем задумчивым голосом, словно обращаясь более к себе, чем к нам, сказал: "А вы знаете, брат, у меня нет Библии".

Мое сердце не выдержало. Передо мной сидел человек, духовный лидер тысяч душ, и у него не было собственной Библии.

Все Библии, которые мы привезли с собой, разошлись - и тогда я вдруг вспомнил. Маленькая украинская карманная Библия!

"Подождите!" - воскликнул я, вскочив со стула. Библейским обществам придется поверить мне на слово. Я побежал к машине, достал маленькую книжку из-под сиденья и быстро вернулся в кабинет.

"Вот, - я вложил в руку пастора Библию, - это вам. Теперь у вас тоже есть Священное Писание".

Переводчик повторил мои слова, но пастор все еще не понимал.

"Это кому?" - спросил он.

"Это вам! Теперь это ваша Библия!"

Когда в тот день мы с Хансом уехали, наши кости болели от объятий группы старейшин. Ибо теперь у их пастора была собственная Библия, которую в конце проповеди ему не нужно будет возвращать. Библия, которую он сможет взять в любое время. Библия, которую он будет читать и любить.

Когда мы уезжали из России, я знал, что впереди меня ждет еще более серьезная работа по сравнению с тем, что я делал до этого за Железным занавесом. Мне нужно было убедить некоторые организации начать печатать карманные Библии на славянских языках. И тогда мы сможем ввозить эти книги в Россию не сотнями, а тысячами.

Глава 19

Библии для российских пасторов

Единственной моей заботой теперь стало издание карманных Библий на русском языке. Эта идея превратилась в наваждение. Я начал переговоры с представителями библейских обществ на эту тему, но даже когда они теоретически соглашались издавать такие Библии, возникали практические проблемы. Американское библейское общество, которое снабжало меня русскими Библиями бесплатно, хотя и одобрительно отнеслось к этому проекту, не могло представить, как напечатать новые издания специально для этой операции. Британское и зарубежное библейское общество находилось в таком же положении. Деятельность Голландского библейского общества в основном была направлена на Африку и Индонезию, оно не работало с восточно-европейскими странами.

"А почему бы тебе самому не напечатать карманную Библию?" - спросил Филипп Уэтстра, когда однажды вечером мы с ним обсуждали эту проблему.

"Очень смешно".

"Я говорю серьезно. Ты точно знаешь, чего хочешь. Напечатай сам".

"Мистер Уэтстра, вы, должно быть, мечтатель. Это обойдется по крайней мере в пять тысяч долларов. Где я возьму такие деньги?"

Мистер Уэтстра печально посмотрел на меня. "После всего, что случилось с тобой, ты задаешь мне такие вопросы?"

Конечно, он был прав. Финансы для такого проекта мог найти только Господь. Прежде чем я ушел в тот вечер от Уэтстров, я уже знал, что начну еще один великий эксперимент, пожалуй, самый грандиозный из всех. На этот раз, однако, для осуществления моих планов понадобилось намного больше времени.

А пока нужно было выполнять обычную работу. Трудиться в команде с Хансом было намного приятнее, чем я представлял. Мы были воистину единым организмом, поддерживая друг друга в минуты слабости. Однажды, когда жарким летом 1962 г. мы были в Болгарии, Ханс вдруг сказал: "Андрей, пора начать молиться еще за одного члена команды".