Дмитрий Колосов - То самое копье

— Когда имеешь дело с Отражениями, порой впадаешь в большое искушение. Хочется быть богом.

— Что значит — быть богом? — вполне искренне удивилась Шева. Она имела достаточно смутное представление о том, что есть бог.

— Бог всевластен. Попадая из Матрицы в Отражение, ты обретаешь большую власть. Ты знаешь, каким путем шло его развитие, и потому в состоянии влиять на Отражение. Ты сознаешь, что обладаешь знаниями, ставящими тебя выше всех, сознаешь, что можешь творить историю. Пустив в ход яд, ты способен убить тирана, даровав свободу тысячам и тысячам его рабов. Выстрелом из излучателя можно убить полководца, изменив тем самым ход судьбоносной битвы. Одной-единственной фразой, жестом, парой слов, набросанных на бумаге, ты в состоянии повергнуть в прах могущественную империю. Ты можешь предупредить Цезаря, и тот ускользнет от ударов заговорщиков. Ты можешь дать лекарство Александру Великому, и тогда он двинет свои победоносные фаланги на Запад, стирая величие Рима. Ты можешь принять на русскую службу Наполеона, и мир утратит величайшего из императоров. Ты можешь признать талант художника Шикльгрубера, и он никогда не станет Гитлером. И порой это хочется сделать — из лучших побуждений или из-за опьянения столь нежданно свалившейся властью. Это великое искушение. Даже сильному порой нелегко совладать с ним.

— Оно посещало и тебя?

В ответ Сурт улыбнулся.

— А почему бы и нет? Разве я не такой, как все? Когда я пришел в Управление и впервые столкнулся с теми возможностями, какие предоставляет работа со временем, я ощутил вполне законное желание — сделать мир справедливым. Тем более, что это не так уж было трудно. Я даже ухитрился совершить пару глупостей, которые, к счастью, удалось исправить. Я был идеалистом. Моим учителям пришлось приложить немало сил, чтобы убедить меня в том, что идеализм в нашей работе — самое опасное, что только можно представить. Идеалист норовит все подстроить под себя, под собственное представление о том, каким должен быть мир, забывая, что мир развивается по своим законам, и законы эти нередко не соответствуют нашим представлениям о добре, истине, благе. И если настоящее ты вправе менять так, как желаешь, ибо ты его полноправный участник, то Отражения принадлежат иным героям, в них ты лишь гость. И ты должен быть вежливым и осторожным, как и подобает порядочному гостю. Ты не вправе навязывать хозяевам свои вкусы и желания, ибо это насилие, а насилие непременно скажется на естественном развитии Отражений. Любое неосторожное движение способно, подобно брошенному в воду камушку, породить круг, и может статься так, что этот круг, разрастаясь, волной обрушится на Матрицу, сметая из абсолютного настоящего города и целые планеты, коверкая судьбы миллиардов людей, ломая саму Систему.

— Я все поняла, — сказала тогда Шева. — Я не буду богом.

Сурт засмеялся.

— Не верю! Никому еще не удалось избежать искушения. Будем надеяться лишь на то, что глупости, свершенные тобой, не породят штормовую волну. Все остальное не так уж страшно.

Директор Управления оказался прав. Как ни старалась Шева, ей не удалось избежать искушения стать богом. Она испытывала его и прежде, она не сумела избавиться от него и сейчас. Качаясь в седле, она невольно думала о том, как несправедлив мир и как легко эту несправедливость исправить. Один-единственный выстрел может подарить жизнь сотням тысячам обитателей Отражения 1048/1/1. Один-единственный, и все переменится, мир станет лучше. Но станет ли он действительно лучше? Шева не была уверена в этом. Но она не могла избавиться от навязчивой мысли о единственном выстреле, подобном бабочке. Ей опять пришла на ум бабочка, та самая бабочка, о которой говорил Пауль, и это удивило Охотницу. Шева обладала способностью останавливать внимание на самом важном, что могло предопределить исход всего задания. Неужели здесь было нечто такое, что могло насторожить ее? Бабочка… Почему Пауль вдруг заговорил о ней? И вдруг Шеву осенило. А мог ли Пауль вообще знать о бабочке? А если не мог, то…

Шева с усмешкой мотнула головой. Нелепая подозрительность. Ведь она собственноручно проверила своего спутника с помощью хитроумной игрушки, полученной от Сурта. Сканер подтвердил, что Пауль чист. Он мог случайно упомянуть бабочку, а мог просто выстроить логический ряд на основе сведений, полученных от Шевы. Маленькая букашка, раздавленная сапогом вопреки изначальной судьбе. Это мог быть кузнечик, червяк, жук, бабочка, наконец! Пауль назвал именно бабочку. Чистая случайность! Чистая…