Дмитрий Колосов - То самое копье

— Подойди! — велел тот. Исфендияр послушно приблизился. — Ты поедешь с этой женщиной и сделаешь все, что она прикажет. Понял?

— Да, мой господин.

Осторожно переставив хромую ногу, Тимур шагнул к Исфендияру и водрузил руку на его могучее плечо.

— И да пребудет с тобой Аллах!

Исфендияр прикоснулся губами к сухим пальцам Тимура. При этом он покосился на Шеву. В глазах воина ясно читалась тревога. Господин счастливых обстоятельств перевел взор на Шеву.

— Ну а теперь пойдем поглядим на казнь предателя!

Опираясь на могучую руку Исфендияра, Тимур направился к выходу из шатра. Шева следовала за ним.

Здесь уже все было готово для казни. Воины расстелили нат, рядом стоял, поигрывая тяжелым, хищно изогнутым мечом, палач. Он слегка размялся, чтобы отойти ото сна, и обнаженный торс влажно блестел в слабых лучах появившегося из-за холма солнца. Неподалеку стоял и Пауль. Украшенное кровоподтеком лицо его было бледно, глаза рыскали по сторонам. Найдя Шеву, его взгляд замер на ней. Во взоре юноши были такой страх и мольба, что Шева невольно сглотнула.

— Я могу попрощаться с ним? — шепотом спросила она у Тимура.

— Если желаешь, — равнодушно ответил тот.

Шева несмелым шагом направилась к Паулю.

Щеки юноши моментально порозовели. Он решил, что Охотница каким-то чудом спасет его, что страшное ожидание казни сейчас кончится. Увы, это было не во власти Шевы. Ей во что бы то ни стало нужно было взять живым Арктура, все прочее отступало на второй план.

Подойдя к Паулю, Шева обняла его.

— Я ничего не могу поделать, Тимур требует твоей головы, — шепнула Шева, чувствуя, как бешено колотится сердце юноши. — Разве что, вот… Держи.

Охотница незаметно сунула в потную от страха ладонь свой телепортатор.

— Это он? — тихо спросил юноша.

— Да, да! Переместись в любое Отражение! Через какое-то время я найду тебя.

— Нет, я спрашиваю, это он, Арктур?

Шева проследила взглядом за глазами Пауля, устремленными на Исфендияра.

— Да.

— Он красив.

— Это уже не важно. Я поймала его. Тимур согласился отдать мне этого человека.

— В обмен на мою голову….

— Да как ты мог… — Шева хотела сказать: подумать, но осеклась. К чему было лгать! — Да. Он выставил это условие, и я не могла настоять на своем. Прости.

— Я понимаю, — с горькой усмешкой шепнул Пауль.

У Шевы защемило в груди.

— Не надо! Не надо! Сделай все, как я сказала, беги! Я обязательно помогу тебе потом.

— Потом… — эхом откликнулся Пауль.

Боясь расчувствоваться, Охотница решительно отстранилась от юноши.

— Прощай!

— До свидания, — неожиданно усмехнувшись, ответил Пауль. — Ты должна знать, Шева, те двое, что встретили нас, предали тебя. Это они помогли принцу. А потом они устроили ловушку и мне.

Шева подозревала, что агенты приложили руку к ее похищению. Но их предательство уже ничего не меняло. Еще раз кивнув ему, Охотница вернулась туда, где стояли Тимур, Исфендияр и подошедший Саиф-ад-дин.

— У меня есть еще одна просьба.

— Какая? — холодно поинтересовался Тимур.

— Я прошу, чтобы палач умертвил этого человека не раньше, чем мы окажемся за пределами лагеря.

Господин счастливых обстоятельств безразлично дернул плечами.

— Хорошо, будь по-твоему. Ваши кони…

Слуги подвели двух оседланных коней, к седлу одного из них был приторочен контейнер Шевы. Охотница отвесила короткий поклон.

— Прощай.

— Прощай и ты, — ответил Тимур. Взор его был холоден.

Легко взлетев на спину коня, Шева погнала его прочь — к холму, где должна была ждать группа поддержки, посланная Суртом. Она ни разу не обернулась — ни чтобы бросить последний взгляд на Господина счастливых обстоятельств, столь могучего и столь же жалкого, ни чтобы убедиться, следует ли за ней Арктур. Она не оборачивалась, так как боялась встретиться взором с Паулем. Она боялась поддаться жалости или чувству вины. Пустив коня вскачь, Шева вырвалась за пределы лагеря. Арктур, догнавший ее, молча скакал рядом.

— Ты ничего не хочешь сказать? — спросила Шева, когда кони стали взбираться на холм, за которым должны были ждать агенты Управления.

— Что я должен сказать? — спросил Исфендияр, улыбнувшись до боли знакомой усмешкой Арктура.

— Только что по твоей вине погиб хороший человек!

— Я не вижу за собой никакой вины. Кроме того, он не был хорошим человеком. Он был предателем и получил то, что заслужил.

— А ты? Разве ты не предатель?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.