Вильма Ширас - Дети атома

- Ты так говоришь, как будто это чужой человек, - сказал Джайлз.

- Это такая манера высказывания, но она выражает каким образом, по-видимому, происходят поступки, - ответил Тим. - Я никогда в действительности раньше не понимал этого до самого этого часа. Фред не мог любить или хотя бы ненавидеть на нормальном уровне. Он должен был делать что-то неразумное настолько, что оно ниже всякого рода любви или ненависти, которые мы можем понять, если у нас вообще развита сторона чувств. Эта его сторона существует, и она должна себя выразить, но у нее нет шанса сделать это на человеческом уровне.

- Что это была за чепуха, о которой ты говорил на прошлой неделе и неделей раньше? - насмешливо-презрительно спросил Фред. - Я думал, что ты сказал, что любовь - это не эмоция, а действие желания.

- Конечно, этот тип любви, - быстро ответил Тим. - Но в человеческом существе привязанность идет рядом с желанием. Чистейший дух мог бы любить только желанием - думаю, что должен бы - но человеческие существа имеют также и эмоции. То, что твое желание делало, было подавлением всех чувств, как ниже всякого презрения. Но желание принадлежит стороне чувств, потому что оно выбирает на основании любви - ненависти. Ты отказался это делать совсем; ты старался не любить или ненавидеть, а только рассуждать. Ты единственный, кто нетерпим к поэзии или музыке, или к искусству, или красоте, религии еще к чему-нибудь такому же.

- Я думал, что томисты говорили, что религия была чисто интеллектуальной, - сказал Фред.

- Ты никогда не думал ничего подобного, - вскричала Элси. - Ты знаешь, что это вздор. Если бы ты думал, что религия предполагалась быть чисто интеллектуальной, ты бы никогда не был против нее.

- Сначала я думал, что это мог быть кто-нибудь еще, - сказал Тим, поднимая свой стул и вновь садясь на него. - Я думал о тебе, Макс, пока не увидел, как ты играл в свою игру.

- Обо мне? - в изумлении произнес Макс.

- Я думал, что ты мог бы изобрести такую игру, потому что ты не любил детей и пытался доказать, что это слишком дорогое удовольствие иметь семью, - объяснял Тим, - пока я не увидел тебя играющим. Тогда я понял, что тебе нравилось иметь детей все больше и больше, а игра была на самом деле способом получить детей или быть ребенком в большой семье, а расходы были чем-то вроде компенсации - ты должен был постоянно напоминать самому себе, что они дороги, потому что ты их так сильно хотел, а твоим дедушке и бабушке пришлось сделать все, что они могли, чтобы воспитать одного из вас.

- Ну и здорово ты знаешь, - поразился Макс. - Я никогда не думал ни о чем таком. Конечно, Тим, ты прав.

- А затем я подумал, что это могла быть Элси, старающаяся быть слишком хорошей, потому что, когда ты не можешь выходить из себя открыто в большом волнении, тебе вероятно приходиться выпускать пар тайком. Но я считаю Элси слишком честной делать что-то украдкой. Может быть она выпустила бы животных, если бы захотела поскандалить, но тогда бы она стояла рядом и смеялась бы над тобой. Я думал даже о Стелле, потому что некоторые стороны ее все еще так не развиты. Она могла иметь какой-нибудь неразвитый дар, который мог бы привести к странному поведению, совсем бессмысленному. Мне пришлось думать о каждом. Я даже думал о мистере Геррольде и мистере Уотерсе.

- Я знаю, что ты думаешь обо мне, - сказала Стелла, - но именно со стороны чувств я развита меньше всего, и я работаю над этим с доктором Уэллесом, ты ведь знаешь.

- Но Фред всегда преувеличивал свой интеллект, - продолжал Тим. - Это было то, что окружающим его людям нравилось в нем - он был таким умным мальчиком. Единственную другую ценность видели они в нем - или он так считал - это деньги, которые государство платило им за то, что они брали его. Может быть он всегда, так или иначе, был гораздо лучше, не так уж и многое в нем могло вам нравиться. Он так хладнокровно относится ко всему. Элси, возможно, и могла бы убить младенцев, если бы она рассердилась на них, но тогда должна быть причина - как тогда, когда стоял галдеж, когда она пыталась написать стихотворение. Ненависть - это другая сторона любви и жалость близка к любви, но Фред совсем ничего не знает о стороне чувств; он подавил все это. Он считал, что единственная хорошая черта в нем - это мыслительная сторона, но мы все имеем четыре способности и мы должны как-то их развивать. Вы не можете быть только односторонним, вы должны быть четырехсторонним. Очень интеллектуальные люди делают порой самые странные вещи. Всякий, кто развивает одну способность, исключая другие, совсем неуравновешен.