Филип Фармер - Многоярусный мир - Создатель Вселенной. Врата мироздания.

Даже Всевышние испытывают голод. Вольф съел легкий завтрак, который принес ему робот — один из полубелковых андроидов, выглядевший как рыцарь в панцире. У Вольфа было больше тысячи таких. Потом он побрился и принял душ в ванной, вырезанной из цельного изумруда. После этого надел вельветовые ботинки, плотно облегающие вельветовые брюки и такую же куртку, подпоясался широким поясом из мамонтовой кожи и надел на шею золотую цепь. С нее свисал красный нефритовый талисман Шамбаримена, подаренный ему великим ученым и механиком Всевышних в бытность Вольфа десятилетним мальчиком. Красный цвет нефрита ярким пятном выделялся на фоне однотонной коричневой одежды. Находясь в замке, Вольф одевался просто и небрежно. Лишь в редких случаях, вынужденный присутствовать на церемониальных приемах, он спускался на нижние этажи, облаченный в роскошные одеяния и особую шляпу Господа. Во всякое другое время он покидал свои апартаменты инкогнито, переодевшись в костюм местного жителя.

Покинув замок, Вольф вышел на один из сотен балконов-садов. На дереве сидело его «Око», огромный, как стервятник, ворон, один из немногих оставшихся в живых во время яростного штурма замка, предпринятого Вольфом, чтобы отобрать этот мир у Арвура. Ныне, когда Арвур покоился в земле, вороны присягнули на верность новому хозяину.

Вольф приказал ворону разыскать Кикаху и сообщить об этом задании всем остальным воронам, а также орлицам Подарги. Кикаху надлежало срочно вызвать в замок. Если же он, получив вызов и явившись в замок, уже не застанет там Вольфа, пусть возьмет на себя обязанности Всевышнего. В случае, если Вольф не вернется, Кикаха примет на себя все его полномочия. А впрочем, он знал, что Кикаха последует за ним и что ему бесполезно запрещать.

Ворон взлетел, осчастливленный заданием. Вольф вернулся в замок. Наблюдатели все еще искали Кикаху, но безуспешно. Однако искатели Врат, которым требовались микросекунды, чтобы обнаружить их, прошли по всей Вселенной и уже повторяли свой заход. Он позволил им продолжить поиск на тот случай, если какие-либо Врата обладали дискретностью во времени и пространстве. Результаты первого обхода уже были отпечатаны на бумаге классическими идеографическими знаками древнего языка.

Обнаружено было тридцать пять новых миров. Из них единственные Врата имелись только в одном.

Вольф вывел изображение этого мира на дисплей, и на экране возникла шестиконечная звезда — только не с белым, а с красным центром. Красное обозначало опасность.

«Врата вели в мир Уризена, и понять это было так же просто, как если бы раздался голос отца и произнес: «Вот он я. Приди и завоюй, если осмелишься».

Перед мысленным взором Вольфа возникло лицо отца — красивые соколиные черты, большие, похожие на черные бриллианты, глаза. Всевышние не старели. Их тела сохраняли физиологическую молодость двадцатипятилетних. Но чувства побеждали всесильную науку, атакуя в союзе со временем, они накладывали морщины на прочную плоть.

Когда Вольф видел отца в последний раз, лицо того заметно покрывали черты ненависти. Бог знает, как глубоко исказила ненависть его лик с тех пор.

Будучи Джэдавином, Вольф в ответ на отцовскую ненависть платил той же монетой, но не разделял кровожадных устремлений многочисленных братьев и сестер. Он не предпринимал против них никаких шагов. Теперь же, когда надругались над невинной Хрисеидой, ненависть в его душе взывала к мести.

«Врата, ведущие в мир Уризена, были похожи на изображение «Гексакулума». Роботам потребовалось двадцать два часа, чтобы соорудить аналогичную установку.

К тому времени все наблюдатели планеты передали сообщения. Кикахи в поле зрения не оказалось. Отсюда не следовало, что неуловимый парень покинул планету — он вполне мог находиться в одном из тысячи ее укромных уголков. Планета по площади превосходила Землю, и наблюдатели, естественно, не могли охватить всю ее территорию. Ждать его появления не имело смысла. Вольф решил не терять времени. В ту секунду, как закончили постройку аналога «Гексакулум», он стал собираться в путь. Наевшись и напившись вволю — неизвестно, когда ему еще представится случай сесть за стол, — он вооружился ручным лучеметом. Могло показаться странным, что с помощью столь примитивного оружия он рассчитывал одолеть смертоносную технику Всевышних. Но по иронии технического развития самые простые способы убийства иногда оказывались наиболее эффективными. Впрочем, он не обольщался на сей счет. Он слишком хорошо знал разнообразные ловушки своих собратьев.