— Они бросятся вслед за нами теперь, когда узнают, что мы покинули главное помещение, — сказал Кикаха.
Они побежали вперед, выбирая направление, которое, как им казалось, вело к черному ходу. Вдруг пол под Кикахой провалился. Он попытался переползти по плите, на которую упал, к следующей, но не сумел.
Одна сторона большой плиты поднялась, вторая опустилась и сбросила Кикаху в дыру. Кикаха закричал, выпустив факел. Оба упали.
Вольф остался стоять, уставившись на поднятую плиту и проем под ней. Из этой дыры не доходило никакого света, так что факел Кикахи либо погас, либо отверстие было настолько глубоким, что свет не доходил до верха.
Вольф застонал от отчаяния и подполз к краю ямы, заглянув туда. Шахта была, по меньшей мере, десяти футов шириной и пятидесяти глубиной. Она была выкопана в земле, и в разных местах вниз сваливались большие куски. На дне он увидел кучу земли, но ни самого Кикахи, ни даже следов его падения он не обнаружил.
Вольф окликнул его по имени, слыша в то же время крики шолкинов, которые рыскали в погоне по коридорам. Не получив никакого ответа, он еще ближе подполз к краю шахты и изучил провал повнимательнее. Все его попытки осветить факелом темные места на дне не дали ничего. Отдельные участки огромной ямы оставались черными, и свет факела не доставал до них. Вольф не смог разглядеть своего друга.
Голоса преследователей стали громче, и из-за угла в конце коридора появилось мерцание пламени. Надо было уходить. Вольф поднялся, перебросил факел на другую сторону зияющего отверстия и прыгнул, что было силы. Он пролетел почти в горизонтальной позиции, ударился о край, бывший влажной мягкой землей, и заскользил вперед, носом по земле. Он был в безопасности, хотя ноги его свисали над краем.
Подобрав все еще горевший факел, он пополз вперед. В конце коридора он нашел отверстие, совершенно забитое землей, и рядом другое, частично перегороженное огромной плитой из гладко обтесанного камня, лежавшего под углом в сорок пять градусов. Немного ободрав кожу на груди и спине, он протиснулся между землей и камнем. За плитой находилось обширное помещение, значительно больше того, где держали рабов.
В противоположном конце виднелась серия грубых террас, образованная обвалом камня. Он поднялся по ним к углу между потолком и стеной. Здесь он обнаружил отверстие, сквозь которое проникал лунный свет — единственная возможность выбраться. Он погасил факел. Если наверху бродили шолкины, они наверняка увидят, как он выползает. У проема он на некоторое время пригнулся, внимательно прислушиваясь. Если свет от факела уже увидели, то его поймают, как только он вылезет из дыры. Наконец, слыша только отдаленные крики и зная, что он должен воспользоваться своим единственным выходом, он рискнул и выбрался на поверхность.
Он оказался на вершине земляного кургана, с задней стороны здания. Ниже его горели факелы. В их свете стоял Абиру, грозя кулаком солдату и что-то крича.
Вольф посмотрел под ноги, представив глубину шахты, в которую угораздило свалиться его друга, поднял копье и прошептал:
— Здравствуй и прощай, Кикаха!
Ему страстно хотелось отомстить за него, отнять еще несколько жизней у шолкинов, особенно жизнь Абиру. Но он должен быть осторожным. Ведь оставалась еще Хрисеида и существовал рог...
Но он чувствовал в себе пустоту и слабость, словно лишился здесь части своей души.


Той ночью он спрятался в ветвях высокого дерева недалеко от города. Он решил следовать за работорговцами и при первом же удобном случае вызволить Хрисеиду и забрать рог. Работорговцы должны пройти именно этой дорогой, поблизости от которой он ждал. Она была единственной, ведущей в Тевтонию. До рассвета он ждал, мучаясь от голода и жажды.
К полудню жажда стала нестерпимой. Наверняка они уже перестали его искать. Вечером он решил, что должен, по крайней мере, напиться воды. Он спустился и направился к ближайшему ручью. Звериный рык заставил его снова вскарабкаться на дерево. Вскоре через кустарник проскользнуло семейство леопардов. Они пришли к воде. Когда звери, наконец, напились и исчезли в кустах, солнце приблизилось к повороту за монолит.
Читать дальше