Филип Фармер - Многоярусный мир - Создатель Вселенной. Врата мироздания.

У него не было ни малейшего представления о том, что ждет его по ту сторону. Он мог попасть на другую планету, а мог оказаться в крепости Уризена. Однако вряд ли отец достаточно позабавился с ними, поэтому наиболее вероятным представлялось, что Врата вели на третью планету, вращающуюся вокруг Аппирманзума. Другое дело, что он мог свалиться в яму с дикими зверями или в пропасть.

Каменистый склон холма оказался приятной неожиданностью. Вольф довольно удачно приземлился на вытянутые руки, чуть не врезавшись в гладкий валун. Оглядевшись, он понял, почему зубья крюка выскользнули из Врат при первой попытке. Основание гексагона на этой стороне изобиловало гладкими, но не скользкими камнями, так что зацепиться было не за что.

Вольф усмехнулся, поняв, что отец предвидел вариант с крючьями и весьма эффективно пресек всякую возможность их использования. Но сын обошелся и без них.

Мерцающая пустота арки гексагона отличалась от Врат, через которые они прошли в водный мир — этот ход не был однонаправленным. По той или иной причине Уризена не беспокоило, вернутся ли они на планету пурпурного неба. Скорее всего, он понимал, что вряд ли у них возникнет подобное желание.

Вольф немного спустился по склону холма и привязал конец веревки к деревцу, потом вернулся к Вратам и швырнул свободный конец сквозь них. Тот исчез. Вскоре веревка задергалась и под аркой показалась Вала. Вольф помог ей пройти, и они оба начали встречать братьев, взбирающихся по веревке.

Когда Ринтрах, последний из отряда, оказался в безопасности, Вольф просунул голову во Врата, чтобы бросить прощальный взгляд на покинутый мир. Глядел он одно мгновение, поскольку благоразумно опасался, зная, что его голова находится на расстоянии двадцати тысяч миль от туловища. А внезапно выключить Врата— такая шутка вполне в духе отца.

Помост, соединяющий верх козлов, все еще находился в трех футах от Врат. Через некоторое время течение раскачает лодки и шаткое сооружение рухнет в воду.

Вольф убрал голову из-под арки с таким чувством, будто вытащил ее из-под гильотины.

По идее, Всевышним следовало ликовать, но уж слишком измотали их тяжкие труды, да и будущее вселяло тревогу. Теперь уже не было сомнений, что они находятся на другом спутнике Аппирманзума. Темно-желтое небо нависло над равниной, покрытой густой высокой травой и зарослями кустарника. Растительность походила на земную, хорошо знакомую Вольфу. Ветки были усыпаны ягодами самых разных форм, цветов и размеров.

Плоды, однако, имели одно общее свойство — неприятный запах. Неподалеку от Врат виднелся берег моря; широкая полоса желтого песка тянулась до самого горизонта. В противоположной стороне вздымались скалистые холмы, один из которых напоминал очертания человеческого лица. Чем дольше Вольф смотрел на него, тем более утверждался в мысли, что физиономия ему знакома.

— Похоже, отец подает нам знак, — заметил он спутникам. — Глядите-ка, какой указатель он поставил на дороге к следующим Вратам. Сомневаюсь, правда, что с нашей стороны было бы разумно следовать по предложенному пути.

И Всевышние направились по равнине к отдаленному горному кряжу. Вскоре они подошли к широкой реке и двинулись вверх по течению. Вода в реке оказалась чистой и приятной на вкус. Путешественники поели мяса и ягод, принесенных с собой из светло-пурпурного мира.

Вскоре из-за горизонта выплыла луна, принесшая ночь. Розовато-лиловое ночное светило, как и на других планетах, едва озаряло тусклым светом сгустившиеся сумерки.

Отдохнув ночь, Всевышние вновь отправились в путь и шли весь следующий день. Отряд продвигался в молчании: все устали, посбивали ноги и нервничали, потому что у них не было оружия. Их молчание сливалось с нависшей над местностью тишиной. Не кричал ни один зверь, не слышалось пения птиц, не видно было даже признаков животной жизни. Несколько раз путникам мерещились лесные существа, но, приблизившись, они ничего не находили.

Так прошло три дня. По мере продвижения черты лица на скале становились отчетливее. На второй день к вечеру они узнали лицо Уризена. Казалось, он глядел на них сверху вниз и усмехался. Всевышние стали еще молчаливее и нервознее, не в силах избежать пристального взгляда каменных глаз.