Филип Фармер - Многоярусный мир - Создатель Вселенных. Врата мироздания. Личный космос. За стенами Терры.

Одновременно с этим дверь упала внутрь помещения. Кикаха этого не услышал. Он слышал лишь звон в ушах после взрыва. Но он заметил, как нырнул через дверь Колокольник, прижимая к себе лучемет, ударился о пол, покатился и поднялся, держа оружие наготове. К этому моменту Кикаха уже вскочил на ноги. Когда он увидел, что Колокольник заметил его, то прыгнул через обруч. Выбора у Кикахи не было. Он не думал, что ловушка сработает еще раз, поскольку у Властелинов не было привычки устраивать двойные ловушки. Но если ловушка с той стороны заряжена снова, то его разорвет на куски и со всеми беспокойствами будет покончено.

Кикаха проскочил и теперь падал. Под ним было несколько тысяч футов воздуха, над головой — голубое небо, а прямо перед ним — тонкий горизонтальный брус. Он ухватился за него, вцепившись обеими руками в гладкое холодное железо, и закачался на вытянутых руках под брусом, концы которого были прикреплены к двум металлическим шестам, выступающим из скалы примерно футов на двадцать.

Это было триумфом воображения и склонности к садизму со стороны Рыжего Орка. Если пленник окажется достаточно беззаботным, чтобы пройти сквозь обруч, не отправив впереди себя какой-нибудь предмет, его разорвет на куски до того, как он упадет и разобьется насмерть. А если он не прыгнет, а шагнет через врата, то не дотянется до бруса.

А если схватит брус, что потом?

Человек менее храбрый и сильный мог бы упасть. Кикаха не стал терять времени зря. Он протянул руку и ухватился за опорный шест. И так же быстро выпустил его, ругаясь и раскачиваясь на одной руке.

Опорный шест оказался чересчур горячим.

Перебирая руками вдоль бруса, Кикаха добрался до второго опорного шеста и прикоснулся к нему, ощутив, что он тоже обжигает. И все-таки металл был не так горяч, чтобы нельзя было воспользоваться шестом. Правда, он причинил Кикахе столь сильную боль, что тот подумывал выпустить шест. Но все равно вцепился в него и, наконец, терпя жуткую боль, перетащил себя через край скалы. С минуту он лежал на краю и стонал. Ладони и пальцы были в таком состоянии, будто он получил ожоги третьей степени. Выглядели они, правда, так, словно лишь недолго побывали рядом с огнем. Боль быстро утихла.

Обследование положения были недолгим, поскольку смотреть оказалось особенно не на что. Он находился на вершине столпа из черного твердого камня. Вершина была шире подножия, а стенки — гладкими, словно пушечный ствол. Повсюду, насколько он мог видеть, расстилалась безжизненная каменная равнина. По ней текла река. Она раскалывала описываемый горизонтом круг, а потом раздваивалась, когда доходила до колонны. По другую сторону она вновь соединялась и несла свои воды дальше к горизонту.

Желтое солнце находилось в зените голубого неба.

Вокруг столпа, неподалеку от его подножия, с четырех сторон располагалось по гигантскому обручу. Одни врата означали возможность попасть туда, где он мог выжить, если, конечно, правильно угадает. Остальные, вероятно, означали верную гибель, стоит пройти через них.

Его непосредственной заботой были пока не они. Сперва нужно спуститься со скалы, и он не знал, как это сделать.

Кикаха вернулся к выступающему из скалы шесту. Колокольник мог вот-вот появиться. Даже если он и не захочет рисковать, то будет вынужден это сделать. Это единственный путь. Минуты шли, превращаясь в часы. Солнце прочертило дугу вниз от зенита. Кикаха шагал взад-вперед, чтобы размяться и ускорить ток крови в ногах и ягодицах. Вдруг из голубого воздуха появились рука и нога. Колокольник, находясь с другой стороны врат, зондировал поверхность.

Стопа подвигалась туда-сюда, ища опору и находя лишь воздух. Потом она убралась, и через несколько секунд из воздуха появилось лицо Колокольника.

Нож Кикахи превратился в серебряную палочку, летевшую в направлении лица Колокольника. Оно отдернулось, а нож поглотило небо в точке примерно на фут ниже места, где было лицо Колокольника.

Врата не были односторонними. Это показало исчезновение ножа. Тот факт, что Колокольник мог просунуть через них часть тела, а потом убраться, не имел никакого отношения к одностороннему характеру некоторых врат. Даже односторонние врата позволяли телу проходить сквозь них наполовину, а потом возвращаться. Если, конечно, соорудивший их Властелин не собирался разрезать тела людей, воспользовавшихся ими.

Прошло несколько секунд. Кикаха выругался. Он мог так никогда и не узнать, точно ли метнул нож. Внезапно из голубизны появилась голова, за ней последовала шея, плечи, грудь и живот. Из солнечного сплетения торчала рукоятка ножа.