Филип Фармер - Многоярусный мир - Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь.

Тем временем подошли все остальные, и Лос сказал:

— Надо же, оказывается, я Хара ранил! А честь убийства его достанется тебе... Чего только не бывает на свете!

— Ты его ранил, отец, — подтвердил Орк. — Иначе я его бы не догнал. Почему бы его крови не отведать тебе?

— Это не по-тоански, — нахмурился Лос, — Действуй.

Орк медленно обошел вокруг куста, не обращая внимания на то, что жесткие листья могут оцарапать его кожу. Остальные Владыки последовали за ним. Туземцы не двинулись с места — согласно традициям — если только их не позовут посмотреть, как убивают дичь.

Хар с трудом открыл затуманенные глаза и прохрипел:

— Привет тебе, брат!

Он никогда так не обращался к Орку — под страхом смерти, хотя все знали, что его отец Лос.

— Ты бессмертен или почти бессмертен, — продолжал Хар. — И все же тебя можно убить. Чем же ты отличаешься от меня, брат?

Орк еле сдержал дрожь — но Джим чувствовал, как бешено колотится сердце юноши. А если судить по мыслям Орка, то его поразила не дерзость Хара, а правда, заключавшаяся в его словах. Они пугали не меньше, чем молния в ночи, когда нет ни туч, ни грома.

— Действуй! — призвал Лос.

— Не могу, — Орк беспомощно повернулся к отцу.

Лос отпрянул назад, будто внезапно наткнулся на давно разложившуюся падаль.

— Не понимаю, — резко произнес он. — В чем дело?

Прежде чем ответить, Орк набрал в грудь побольше воздуха. Один только Джим знал, какое мужество потребовалось юноше для того, что он собирался сказать.

— Я не могу убить его. Он твой сын и мой брат.

Орком овладело странное ощущение: окружающие его предметы и люди казались расплывчатыми и неясными. Он чувствовал себя так, будто мир менялся на его глазах.

— Что? — в голосе Лoca чувствовалось явное недоумение. — При чем тут это?

Вала оглянулась и, заметив Шеона, главного следопыта, сделала знак подойти к ней. Он немедленно выполнил ее приказ.

— В чем повинен этот леблаббий? — Вала указала на Хара.

— Святейшая, — отвечал Шеон, глядя в землю, — он убил сына нашего вождя, застав его в постели своей жены. Хар утверждал, что сын вождя бросился на него первый с ножом и что он защищал свою жизнь. Но жена Хара говорит другое. Она засвидетельствовала, что ее муж не скрывал своего намерения убить их обоих. В любом случае он должен был обратиться в совет племени с жалобой. Наш закон не дозволяет убивать мужчину или женщину за прелюбодеяние. Хар мог убежать, если на него напали.

Вала повернулась к Орку:

— Вот видишь? Он заслуживает смерти по законам своего же народа.

— Так пусть они его и казнят, — сказал Орк.

— Это просто смешно! — выкрикнул Лос. — Ты глуп! Я не понимаю тебя! Он же не тоан!

— Он наполовину тоан, — спокойно ответил Орк, хотя внутренне (Джим чувствовал это!) был весьма далек от спокойствия.

— Это ничего не значит! — взгляд Лоса стал свирепым. — Убей его! Сейчас же!

— Неужели ты не испытываешь к нему никаких чувств? — спросил Орк. — Ведь он твой сын. Или это для тебя ничего не значит?

— Племянник, да ты не в своем уме! — не выдержал Лувах. — Что с тобой?

— Что-то ударило меня, — признался Орк. — Я не видел — только яркий свет ...это трудно объяснить.

— Сейчас тебя ударю я! — взвыл Лос и врезал Орку кулаком в челюсть, ошеломив его на несколько секунд. Когда в голове у Орка прояснилось, он обнаружил, что стоит на коленях.

— Напрасно ты это, Лос! — прошептала Энитармон, приблизившись к ним. — С мальчиком что-то неладно.

— Он не настоящий Владыка! Может, ты легла с каким-нибудь туземцем и забеременела от него?

Энитармон ахнула.

— Как можно говорить такие страшные вещи! — упрекнула Вала.

Юношу захлестнул яростный рев, родившийся где-то у него внутри. Оскорбление, нанесенное матери, словно выпустило из некой клетки все ту ненависть к отцу, которую Орк привык подавлять с тех пор, как себя помнил.

Неожиданно Орк оказался во сне, залитом ярко-красным светом. Он как будто находился вне своего тела и наблюдал за своими действиями. Вот, крепко сжимая нож, несмотря на полубессознательное состояние, Орк быстро поднялся с земли. Лос отступает, но недостаточно быстро, и лезвие вонзается на несколько дюймов в его левую руку. Лувах бьет Орка по голове тупым концом копья, и тот роняет нож, падает ничком, но переворачивается, чтобы лечь лицом вверх.

В это мгновение он снова обрел свое тело. Отец занес над ним копье, и мать с криком вцепилась в оружие. После короткой борьбы она вырвала копье из его руки и приставила острие к груди мужа.