Филип Фармер - Многоярусный мир - Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь.

Теперь Рыжий Орк катался по полу, пока с силой не врезался в стену, а потом откатился назад, пока его не остановила противоположная стена. Вопить он, правда, перестал, но кровь из ран и ссадин на лице, груди, животе и ногах отмечала его путь на полу кровавыми дорожками.

Внезапно он перестал кататься и теперь лежал на спине с разинутым ртом, точно рыба, выброшенная на берег. Руки и ноги раскинуты в стороны, а глаза уставились в потолок невидящим взглядом.

Кикаха дождался, когда массивная грудь тоана стала вздыматься и опускаться уже не столь быстро.

— Ну как, справился со своим приступом? — спросил Кикаха.

Хотя Рыжий Орк ничего не ответил, но тем не менее поднялся на ноги. Лицо тоана под залившей его кровью было спокойным. Посверлив с минуту взглядом Кикаху, он произнес вполне ровным тоном:

— Я знаю, что ты собираешься мне предложить. Если я хочу остаться в живых, мне придется рассказать Анане всю правду о том, что я сделал с ней.

Кикаха кивнул.

— Мне нужно немного подумать об этом, — заявил тоан.

— У тебя есть десять секунд.

На мгновение Кикахе подумалось, что Рыжий Орк опять впадет в буйную ярость. Губы тоана крепко сжались, а глаза снова загорелись безумным огнем. Но затем он сделал глубокий вдох и улыбнулся.

— Нет, я не скажу Анане правду.

— Я так и знал, — сказал Кикаха. — Однако у меня есть и еще одно предложение. Если ты его примешь, то избежишь пожизненного заключения. Однако сделаю я тебе это предложение или нет — зависит от ответа на мой вопрос. Ты сохранил запись воспоминаний Ананы? А если да, то можешь ли ты вернуть ей память?

Рыжий Орк сидел недповижно, сфокусировав взгляд на точке в нескольких дюймах от головы Кикахи. И так как он не ответил сразу, то, значит, решил тщательно взвесить каждое сказанное слово.

Кикаха попытался угадать ход его мыслей. Рыжий Орк знал, в состоянии ли он вернуть память Анане. И теперь гадает, следует ли ему солгать. Если память и можно вернуть, тоан все равно способен ответить «нет».

И хотя такой ответ обречет его на пожизненное заточение... Кикаха-то сумел найти выход из клетки Дингстета! А что по плечу леблаббию, то и ему, Рыжему Орку, под силу.

Если он скажет «да», то работать с машиной кроме него некому. Тогда Анана окажется в его власти, и он сможет убить ее электрическим разрядом или каким-нибудь иным доступным способом. Но наслаждаться своей местью ему долго не придется. Через несколько секунд умрет и он.

— Нет, — сказал наконец тоан. — Я не могу вернуть ей память. Даже если бы ее можно было сохранить, потребовался бы громадный архив, вместить который способен лишь мир Зазеля. Да и то я не уверен. Разрушать куда легче, чем творить.

— Тебе ли не знать, — отозвался Кикаха. — Ведь именно ты лишил Анану памяти. Но то, что ты сделал с ней, я могу повторить с тобой. Как тебе понравится остаться без памяти?

Тоан слегка вздрогнул.

— Я позабочусь о том, чтобы аппарат стер тебе память до пятилетнего возраста, — продолжал Кикаха. — Если верить моим информаторам, тогда ты был чудесным ребенком. Таким образом, мне не понадобится убивать тебя — надеюсь на это — и ты получишь второй шанс. В камере тебя держать не будут, но не позволят выходить из этого дворца. И так будет, пока я на все сто процентов не уверюсь в том, что ты не собьешься с правильного пути, что ты действительно невинный сосунок. А может, лучше вернуть тебя в трехлетний возраст. Или даже двухлетний. Так нам будет легче сформировать из тебя другую личность или по крайней мере изменить твою. Твои деструктивные наклонности можно будет направить в созидательное русло. Вопреки твоим словам, порой легче творить, чем разрушать.

— Пропадут тысячелетние знания и опыт, — пробормотал Рыжий Орк.

Кикаха ожидал новой вспышки ярости, но, похоже, первая порядком истощила тоана.

— Именно это и произошло с Ананой.

Тоан глубоко вздохнул, посмотрел на потолок, а потом в глаза Кикахе:

— Ты кое о чем позабыл. Я один умею работать с машиной, стирающей память.

— Ничего я не забыл, — отозвался Кикаха. — Тебе вйедут в вену гипнотическое средство, которое заставит тебя ответить на все вопросы.

— Со мной этот номер не пройдет, — улыбнулся тоан. — Я обучился неким ментальным приемам, которые автоматически блокируют действие любых доступных тебе гипнотических средств.

— Я не поколеблюсь причинить тебе такую боль, что ты с радостью скажешь, как управлять аппаратом намного больше, чем мне хочется узнать. Прежде я редко кого пытал — только когда речь шла о спасении чьих-то жизней. Ты сомневаешься в этом?