Филип Фармер - Многоярусный мир - Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь.

Створки ворот связывала тяжелая цепь, скрепленная большим замком. Джим перелез через ворота, затем помог перебраться Пеллегрино, а потом они вдвоем подстраховали Сэма Выжака и Стива Ларсена.

— Мать честная! — ахнул Сэм. — А сарай-то только что превратился в замок! Весь из стекла и бриллиантов, так и мерцает при луне!

У Джима зрительных галлюцинаций не было, зато он чувствовал себя так, словно ноги у него вытянулись, как у героя сказки о семимильных сапогах, и теперь он мог добраться до сортира, сделав всего один шаг. Однако вместо того, чтобы шагать, пришлось отвлечься: девушки отказались лезть через ворота.

— Надо о Косяке позаботиться, — сказала Санди Мелтон, — наверняка придется улепетывать, так не оставлять же его в канаве у забора!

— Ты права, — согласился Боб. — Ладно. Дело это не займет много времени, да вы нам ни к чему. Посадите Косяка в машину.

Они осторожно, стараясь не производить лишнего шума, направились по усыпанной гравием дорожке, что вела когда-то к дому. Не доходя до него, свернули, ориентируясь на вонь нужника. Тут на помощь им пришла выглянувшая из-за туч луна, и в ее неярком свете можно было разглядеть даже вырезанный на двери полумесяц.

Джим заплетающимся языком высказался по поводу того, что Боб, Сэм и Стив тоже добрались до уборной, сделав один шаг. Неужели у них тоже удлинились ноги? И тут Боб спохватился:

— А где Сэм?

Оказалось, что Выжак застрял на полпути между воротами и сортиром, он не мог отвести взгляда от сарая. Но кто тогда все время держался рядом с Джимом?

— Ладно, — решил Боб. — Без него обойдемся. Надо только не забыть захватить парня с собой, когда пойдем обратно.

Они зашли с северной стороны сортира и принялись втроем толкать его. Строение раскачивалось взад-вперед, оставаясь на месте.

— Черт, а эта штука тяжелая! — заметил Стив. — Надо ее расшатать, а потом навалиться что есть мочи!

Наконец нужник опрокинулся, и одновременно с этим послышатся крик, а затем грохнул выстрел. Дробь рассекла листву ближнего дерева, Стив завопил и бросился бежать, а Пеллегрино, упав навзничь, толкнул Джима. Спустя мгновение оба они ногами вперед въехали в выгребную яму.

Дробовик загремел снова. До Джима слабо донесся визг девчонок, но Стив Ларсен больше не орал. После мгновения тишины послышалось рычание, и к ним в яму свалилась собака. Она плюхнулась прямо перед Джимом и Бобом, окатила зловонной жижей их головы и открытые рты, мгновенно погрузившись в экскременты, выскочила наверх, как пробка, и начала барахтаться.

Джим коснулся носками дна ямы — он надеялся, что это дно, — и теперь над жижей торчала его голова, Боб тоже сидел по самую шею. Но обезумевшая собака задела его, и он едва удержался, чтобы не нырнуть.

Позже Джим узнал, что ротвейлер довольно быстро очухался от наркотиков и прибежал к яме, куда то ли упал, то ли прыгнул.

Теперь им с Бобом приходилось из последних сил отбиваться от пса — мощные челюсти могли сдавить с шестисотфунтовой силой, а передние лапы, которыми он колотил, — поцарапать. Собравшись с силами, собака могла даже утопить их благодаря своей тяжести. Контролировать ситуацию едва ли получалось, поскольку лунный свет в яму не проникал, а глаза им залепило жижей. Потом Боба стошнило, а затем и Джима тоже вывернуло наизнанку. Хуже им от этого не стало — хуже быть уже просто не могло — но им все труднее удавалось уворачиваться от собаки, одновременно извергая из себя содержимое собственных желудков.

Наконец Джиму удалось схватить пса за уши, и он в исступлении погрузил его с головой в жижу. В этот миг сверху сверкнул фонарик, и надтреснутый старческий голос заорал:

— Оставь пса в покое, не то пристрелю! Не трожь его, ты...! — и Думский перешел на польский.

— Не стреляйте, Бога ради! — крикнул Джим и отпустил пса. Тот выплыл, рыча и отфыркиваясь, но нападать на него больше не стал, а принялся бешено работать лапами, чтобы остаться на поверхности.

— Чертов дурак! — завопил Боб. — Ты ведь и собаку тоже убьешь!

Судьба ротвейлера мало волновала Пеллегрино, но у него хватило ума сообразить, что Думский вряд ли понимает, что может натворить выстрел из дробовика с теми, кто находится в этой тесной дыре.

— Не уходите пока! — предупредил Думский. — Я сейчас вернусь.

— Ну, разумеется, только ты нас и видел, — съязвил Боб и не удержался от стона: — Господи, ну и вляпались!

Казалось, Думский не возвращался очень долго, хотя, возможно, прошло не больше двух минут. Пыхтя и тяжело дыша, старик опустился на колени рядом с ямой. Потом что-то слегка задело Джима по лицу — веревка!