Ник Перумов - Череп на рукаве

Я пополз вперёд.

Вот и знакомая груда камней. Здесь ничего не меняется или меняется слишком медленно. Конечно, Дариана, если не дура и если у неё в свите есть наши, все мальчишеские крысиные ходы будут запечатаны. На этот случай я тащил с собой известное количество пластита, способного пробурить шахту в самой прочной скале.

Дробные очереди выстрелов становились всё ближе и громче. К безумному хору подключались всё новые и новые стволы. Создавалось впечатление, что на Шестую бастионную наступает целая армия.

Ребята Дарианы Дарк не заставили ожидать их ответа. Амбразуры полыхнули огнём; судя по характерным хлопкам, интербригада не поленилась поставить туда всё вплоть до безоткатных орудий.

Мне пришлось сделать над собой усилие, выбрасывая из головы мысли об отце и его товарищах, оказавшихся сейчас под перекрёстным огнём.

Извиваясь и стелясь ужом по земле, я полз вперёд. Вот и приметная каменная горка, вот и узкая ниша – когда-то она казалась мне – мальчишке – настоящей пещерой; сейчас я едва втиснулся в неё, кое-как вывернув руки и ноги; заветный камень в глубине ниши послушно повернулся. Открылась зияющая горловина колодца. Я нащупал покрытые ржавчиной скобы, кое-как пролез внутри и стал спускаться.

Крысиный лаз, конечно, не мог остаться незаделанным. Спустившись метра на три, я уткнулся в глухую серую переборку. Бетонная пробка. Чего и следовало ожидать.

Пришлось повозиться. На то, чтобы разнести преграду, у меня ушёл почти весь пластит. Детонацию приходилось подгадывать к особо громким разрывам наверху – не зря же мы согласовывали с отцом специальный график особо мощных и звучных «эффектов» на поверхности, чтобы хоть как-то скрыть мои пиротехнические упражнения.

Я вылезал на поверхность, отползал прочь, смотрел на секундомер, в нужный миг жал кнопку детонатора, возвращался. .. и так далее.

Наконец я пробился. Пробка оказалась не так велика. Кто-то из строителей, на моё счастье, слегка схалтурил. Я спустился, прополз немного горизонтальным коллектором и вновь нырнул в круглое узкое жерло.

...Вертикальная шахта вела вниз, и навстречу мне тянуло теплом. Во всяком случае, вентиляторы внутри крепости работали исправно.

Скобы под моими руками шатались и предательски скрипели Не похоже было, чтобы этим ходом часто пользовались – пыль лежала нетронутой. Это хорошо – есть надежда, что Дарк и ее присные на самом деле не знают об этой штольне.

Спустившись метров на двадцать, я оказался в тесной камере. Здесь когда-то помещалось нечто вроде пульта управления задвижками на ещё добром десятке подобных горловин, служивших потайными путями отхода защитникам батареи, если дело станет совсем плохо; к сожалению, почти все из них были подорваны имперцами. Как и почему уцелел именно этот выход, для меня оставалось загадкой.

Из камеры вело три коридора, перекрытые тяжёлыми броневыми дверьми. Некогда начищенная до блеска бронза запорных штурвалов, достойных мостика «Славы» или «Наварина», позеленела, со спиц свисал какой-то не то мох, не то лишайник. Я осторожно осмотрелся – внутрь камеры, похоже, никто не входил уже долгие годы. Оно и понятно – если выход на поверхность залит бетоном, делать тут нечего.

С дверей мне пришлось сбивать древние амбарные замки с имперскими инвентарными номерами. Когда на Шестую бастионную пришли новые хозяева, они прежде всего скрупулёзно позамыкали всё, что только могли.

...Сама дверь открылась уже легко, старые механизмы слажены были на совесть. Открылся длинный мрачный коридор, вдоль стен и потолка тянулись гирлянды кабелей, словно в подземке. Разумеется, ни одна из ламп не горела

Я медленно шёл, машинально читая покрытые патиной таблички на стенах: «Складъ №1», «Провиантская» и так далее. Время от времени мне попадались поперечные галереи – я находился в так называемой хозяйственной части батареи. Мальчишкой я не задумывался – а сейчас понимал, что эта паутина туннелей и переходов куда больше, чем реально требовалось для небольшой батареи береговом обороны, даже если прибавить необходимость содержать гарнизон прикрытия поверх обычных расчётов слежения, наведения, пускай перезарядки.

В крошечном наушнике я по-прежнему слышал перестрелку.

Интербригадовцев я увидел первым – когда тьма коридоров кончилась и впереди замигала неяркая лампа. Я снял очки ночного видения. Двое мальчишек лет шестнадцати подпирали стену возле опущенной решетки и выглядели крайне несчастными, еще бы, там, наверху, шёл бой, их товарищи бились с какими-то имперскими наймитами – а они торчали здесь.