Ник Перумов - Череп на рукаве

...И мне на миг показалось, что я вижу перед собой вторую Дариану Дарк...

Я поднялся. Тупо уставился на собственную руку, словно ожидал, что она немедля превратится в усеянный присосками слизистый отросток, как у тех детей на Зете-пять... А что, если они тоже были, так сказать, «экспериментом»? – вдруг обожгла мысль. Чьей-то попыткой повторить... меня?! А может, я на самом деле не один?

Очевидно, взгляд у меня сделался совершенно диким, потому что мама понимающе вздохнула и присела рядом со мной, словно в детстве, когда со мной случались редкие, очень редкие недомогания. Не болезни – я почти никогда не болел, – а именно недомогания, из-за которых она почему-то ужасно переживала и страшно пугалась даже самых невинных симптомов. Теперь-то я знаю, почему.

– Времени мало, Рус. Надо действовать. Дарк сейчас в силе, хотя сама не показывается. Она и её сподвижники командуют ордой, этими самыми «матками», хотя, если быть точным, ими никто не командует.

Я вздрогнул. А что, если и я сам перестану повиноваться себе?!

– Они принесли сюда зародыш. Они выпестовали его – в Сибири. А потом торжественно расстреляли на виду у поражённой публики. После этого ни у кого уже не осталось никаких сомнений. Дарк, похоже, искренне верит, что после Иволги имперцы не посмеют сунуться. Потому что там, где прошли «матки», могут помочь только водородные бомбы. С последующей ядерной зимой. И всеми вытекающими. Империя скорее уж постарается блокировать заражённые планеты. С надеждой отбить их впоследствии, когда будут разработаны соответствующие технологии. Я имею в виду, само собой, оружейные технологии. А блокады Дарк и иже с ней не боятся. Они научились находить дыры в любых сетях. Полагают, что Империя просто оставит их в покое – вынужденно, само собой. А они тем временем создадут свою федерацию или конфедерацию – из так называемых свободных планет.

– И это всё, отец? Это всё, о чём они способны думать?

– Думаю, да. Дарк и её сподвижники – тактики, никак не стратеги. Они просчитывают ситуацию на три хода вперёд, не больше. Все их действия строго предсказуемы – разумеется, если пользоваться верным алгоритмом. Они помешаны на «теории отвлечения сил», на идее, что малый отряд, пробравшись незамеченным, способен совершить великие дела, если внимание противника будет отвлечено по-настоящему крупной операцией, все участники каковой должны свято веровать, что это-то и есть самый главный удар. Сильвания, всё остальное – всё было лишь пробой сил и средством отвлечь имперцев. С биоморфами в руках Дариана взялась за дело всерьёз. Что остановит её теперь, я не знаю, – плечи отца вдруг как-то безвольно обвисли, поникли; никогда ещё в жизни я не видел его настолько потерянным.

– Люди потеряли рассудок, – продолжал он, медленно и негромко, раскачиваясь из стороны в сторону, словно в трансе. – Люди потеряли рассудок и орут «свобода, свобода», не понимая, что есть цена, которую нельзя платить даже за свободу. Дарк искренне считает Империю средоточием зла. Я во многом с ней согласен. Но цель таки не оправдывает средства, вернее, оправдывает, когда речь идёт лишь о твоём личном нравственном выборе; когда на карту поставлена жизнь целой планеты... – Он покачал головой, горестно, безнадёжно. Он поднял взгляд, посмотрел мне в лицо. – Ну вот, ты знаешь всё теперь. Кто ты, что ты... почему и как это всё произошло... Ты, наверное, хочешь ещё спрашивать. И не про Империю – про себя. Я прав?

– Конечно... папа, – это слово я выговорил с некоторым усилием. Отец почувствовал и едва заметно нахмурился.

– Ты – человек, – резко и властно проговорила мама. – Человек, просто построенный из чуточку другого материала. Получше, чем мы все, остальные. Помни, в тебе – все наши гены. Ты – не Чужой. Ты – человек. Различие, не порождающее различие, не есть различие, как было сказано.

– Но почему, почему, мама?! – не выдержал я. – Зачем... вы сделали это? Заранее планировали, что придётся противостоять этим самым биоморфам, и решили...

– Можешь смеяться, – отрезала мама, – но я лично это предвидела. Биоморфы – слишком опасная и неслучайная находка, чтобы она не оказалась в плохих руках. Я не верила и не верю в кристально честных хранителей, что умрут под пытками и не проронят ни слова. Я не сомневалась, что биоморфы обязательно попадут или к имперцам, или к тем, кто сражается с ними. Иногда и те и другие мне одинаково отвратительны.

– Как ты можешь так говорить?! – вырвалось у меня. – А те, кто горел в танках на Курской дуге, кто...