Леонид Панасенко - Садовники Солнца

— О-о-о! — Антон воздел руки к потолку. — Я обязательный через необязательность. Друзья это знают. И чем срочнее что-либо нужно, тем небрежнее и вскользь меня об этом просят… Что за человек этот Антон? удивился кибернетик самому себе. Получилось смешно и непосредственно.

— Кстати, — как бы невзначай заметил Илья. — Ходят упорные слухи, что логический блок Станции дает… сбои.

— Слухи! — взвился Антон. — Да это чудовищная ложь! У нас не блок, у нас, запомните, мозг! Прекрасный мозг!

— А постоянные перепланировки Станции? — возразил Илья. — Уж очень смахивает на пунктик.

Кибернетик скис.

— Это есть, — пробормотал он, присаживаясь на какую-то коробку, — тут вы правы… Однако все проверки дают норму. Мы даже на Землю возили энергослепок нашего любимца. Показывали там лучшим специалистам. Примеривались они к нему так и эдак и говорят: великолепный мозг, подарите, — смеются, — его нам, мы шефу на день рождения подарим… Да, дела…

— А вы вот чем поинтересуйтесь, — посоветовал Илья. — Раз он у вас такой умница, то мог все эти перемены декораций не только для целевой, но и для любой другой программы приспособить.

— Любопытно. Вы говорите: приспособить? Для целевой? — Антон решительно повернулся и пошел к пульту связи с логическим блоком.

— Вдруг что выяснится — позвоните! — крикнул ему вслед Илья, но кибернетик, очевидно, уже не слышал его.

Вся работа с утра валилась из рук. Илья пошел было в Пустыню, захотелось побыть одному, — но там кружил с застывшим взором Треверс, и Ефремов вернулся в медотсек.

— Опять Кен кружит, — пояснил он, отвечая на безмолвный вопрос Полины. — Неприятно.

— Делится?

— И, по-моему, активно. Вот бедняга. Идет, идет, потом вдруг останавливается и давай себя ощупывать: цел ли.

Илья снова уткнулся в ленты: вот уже четыре дня он проверял архив электронного диагноста. Полина сидела молча, демонстративно скрестив руки на груди.

— Ил, неужели тебе не надоело? — наконец спросила она. — Да, я сама советовала проверить психику членов экипажа. Ты это сделал. Разве записи диагноста не убедили тебя, что на Станции все в порядке?

— Убедили, — рассеянно кивнул Илья. — Я теперь только «лунатиками» занимаюсь. Ищу частности. Они представляются мне как отдельные понятные слова в потоке бессвязной речи, внятно произнесенные слова.

— Ты что? — Полина не скрывала недоумения. — Ты в самом деле считаешь хаотическую информацию речью? Ищешь в ней смысл?

— Нет, конечно. Волноводы, наверное, и есть волноводы — связующее звено… Команда — отчет о выполнении, опять команда… Но, может, кто-нибудь из медиумов понял команду?

Илья устало отстранил подставку с кассетами, и лентами. Он смотрел на Полину: ненавязчиво, ласково, будто приглашал вспомнить об их тайне, о тех безднах доверчивости, которые открылись им.

Полина замерла. Она дышала неровно и горячо, прикрыв глаза и покусывая губы. Смуглые руки ее, до сих пор свободно лежавшие на столе, вдруг напряглись, будто что-то отталкивали.

— Не надо, Илюшенька, — она покачала головой. — Не смотри на меня так… Мы должны разгадать тайну Окна. А потом… Потом мы найдем остров. Необитаемый остров. Я не могу любить между делом, Ил. Да, да, я, наверное, бешеная, ненасытная, чересчур искренняя. Какое счастье, что я родилась именно теперь, а не в прошлые века. Тогда все путали, путали… И ничего не понимали до конца — ни душу, ни тело…

— Не обижай предков, — улыбнулся Илья. — Ты несправедлива.

Просмотрев остальные ленты, он вызвал Антона.

— О-о-о! — обрадовался кибернетик. — Вы, конечно, не Норберт Винер, Илья, но кое-что в машинной логике соображаете. Вы знаете, что учудил наш общий друг? Знаете, откуда эта лавина перепланировок?

Илья пожал плечами:

— Наверное, увлекся театром. Смена декораций.

— Нет, нет! — Антон замахал руками. — Никаких отклонений. Наш друг всего-навсего развил целевую программу, причем в лучших традициях гуманизма.

— То есть? — их разговор заинтересовал и Полину.

— О-о-о! Мы с вами не поняли элементарного, уважаемая Лоран. Я же всем говорил — на Станции великолепный мозг. Так вот. Целевая программа обязывает его производить корректировки нашего «изменяющегося мира» раз в шесть-семь месяцев. Верно я говорю?! Но программа рассчитана на нормальных людей, работающих в нормальных условиях. А у нас что? Одни неврастеники.

— И логический блок решил… — начал Илья.

— Вот именно, вот именно, — экспансивный Антон чуть не захлопал в ладоши. — Машина решила нас ублажать. И мебель перетаскивает, и Григом потчует.