Вячеслав Куприянов - Клуб любителей фантастики, 2003

— Я доложу на «Кашалот», что ты решил дезертировать.

— Это не то слово. Мне здесь нравится. Ты помешать мне не в силах. Улететь тебе я препятствовать не буду.

Во время сеанса связи дежурный навигатор проинформировал:

— 15 апреля в 23.40 по бортовому времени наступит момент наивысшего сближения с Один-дробь-пять. Расстояние составит 250 тысяч километров. Запиши данные для бортового компьютера, — и после сигнала готовности запустил соответствующую передачу.

У меня было три дня. За это время я должна была заставить Ратмирова изменить решение. Я знала, что убеждения не подействуют.

Я порылась в инструкции и нашла статью о действиях экипажа в случае внезапного помешательства капитана. Как раз мой случай.

Команда на собрании должна установить факт несоответствия капитана должности, изолировать его, и командование обязан принять старший офицер. Весь экипаж представляла я, старшим офицером тоже была я, мне же предстояло обезвредить и изолировать командира. Оставалась одна сложность акт о недееспособности командира должен подтвердить корабельный врач и комиссия в составе не менее трех человек.

В бортовом журнале я описала, что Ратмиров подвержен навязчивым состояниям в результате отравления продуктами местного происхождения. Где-нибудь на Земле врачи-психиатры посмеются над моими заключениями, но ничего лучшего придумать я не смогла. Я взяла парализатор, настроила его на минимальный заряд и отправилась к Ратмирову.

Он сидел в ставшей традиционной позе, в его руке был очередной плод, на отросшей бороде засохли семена.

— Ты намерен вернуться? — строго спросила я.

— Нет.

Я достала из-за пазухи парализатор и выстрелила.

— Дура, — прохрипел Ратмиров, выронил плод и повалился на спину.

Я учла всё, кроме одного. Тащить Ратмирова мне было не под силу. Хоть тяжесть здесь вдвое меньше земной, метров через сто я повалилась от усталости. Павиноты с любопытством наблюдали за мной. Передохнув, я стала волочь Ратмирова. В бессилии и злобе он только вращал глазами и хрипел. Сначала я волокла его, ухватив под мышки, потом тащила за ноги. За час я проделала едва ли пятьсот метров.

Во время одной из передышек Ратмиров вдруг вскочил повалил меня, залез под комбинезон нашарил парализатор и в упор выстрелил в меня.

— Дурак, — только и успела я выдохнуть, осознав, что последние метры Ратмиров лишь притворялся парализованным.

— Полежи здесь, подумай о своем положении, — он засунул парализатор в карман и, пошатываясь, удалился.

Кто не испытал на себе действие парализатора, даже на минимальном разряде, не может представить себе, что это такое. Все тело уподобляется обрубку дерева, нудит и колет, словно отсиженное место. Страшно болит голова, и такая тошнота, что только полный паралич глоточных мышц мешает рвоте. Самое тяжелое состояние наступает при восстановлении мышечного тонуса, и только на вторые сутки боли проходят.

Весь следующий день я глотала обезболивающее и строила планы мести. Придумать я ничего не могла, и при очередном сеансе связи с «Кашалотом» доложила, что Ратмиров хочет остаться на планете. Через пятнадцать минут со мной разговаривал капитан Лин. Каждая наша фраза сопровождалась трехсекундной задержкой.

— Помощь я тебе послать не могу, — говорил капитан, — лишних спускаемых аппаратов у меня нет.

— Уговорить его не удается, сила не помогает.

— Я тебя назначаю старшим десанта. Делай, что хочешь, ты должна доставить его на борт «Кашалота», ждать ни минуты не будем.

— Как же я его доставлю?

— У тебя есть парализатор. Повторяю: ждать не будем. Если не удастся заставить Ратмирова отказаться от своего намерения — лети одна.

— Статья 156, неоказание помощи.

— Нет, статья 213 Самовольное оставление корабля.

— Он нуждается в помощи! Мне тоже нужна помощь!

— У меня нет ни времени, ни топлива для дополнительных маневров. Группа на Один-дробь-три нуждается в срочной эвакуации.

— Дайте мне дополнительное время! Хотя бы еще один оборот вокруг Единицы.

— Нет, мы сворачиваем программу. Следующее сближение ждать придется больше месяца. Вам необходимо стартовать в установленные сроки.

«Кашалот» отключился. Такая злоба одолела меня, что хотелось все послать к черту. Немного успокоившись, я решилась на еще одну попытку уговорить Ратмирова. Оружия брать не стала. Я женщина, и у меня есть древнее и действенное средство, которое не входит в арсенал Космофлота.