Александр Сиваков - Настя

Марек тоже хорош. Попросила его как человека не отходить от меня, а он…

– Как в первый день, – сказала я, просмотрев расписания. – Двести семнадцатая и двести восемнадцатая. И еще, ребята. Пока уж мы тут вместе, я кое что скажу. Не нужно забывать, что виртуал у каждого свой, поэтому ведите себя типически, но особенно не выделывайтесь. Если вы с кем-нибудь поссорились или помирились, не нужно свое отношение к этому человеку переносить в реальность. Впрочем, не маленькие, сами должны понимать. Сегодня учимся до четырех вечера, потом продолжим заниматься в нашем холле. И, пожалуйста, не опаздывайте, как вчера, нужно уважительно относится друг к другу. Некоторым не очень приятно ждать других по полтора-два часа.

– Девочки сегодня в каком кабинете? – Насмешливо осведомилась рыжеволосая Яна.

Я понемногу просыпалась, поэтому в голову мне начали пробираться более-менее сложные мысли. Первое, что я подумала – это то, что Яна уже не один раз имела случай "отметиться", но тогда старшей была Полина. Интересно, сейчас, в ее отсутствии, не решится ли наша доморощенная диссидентка на более решительные меры?

– Как хотите, – ответила я.

Ребята начали переглядываться. Я поняла, что не вовремя принялась вводить демократизацию.

– Мальчики – в двести семнадцатой, – сухо скомандовала я, чуть обескураженная своей ошибкой.

– Дорвалась! – Услышала я шепот за спиной, с трудом сдержала порыв повернуться. Вроде бы это сказала Яна.

Тоже мне… даже не знаю, как бы ее обозвать… поласковее…

В лифте мы должны были ехать по одному. На правах старшей я воспользовалась кабинкой первой. Следующим поднялся Марек и поманил меня в сторону.

– Всё в порядке? – Коротко осведомился он.

– Да, – я даже, наверное, заулыбалась, обрадованная такой заботой.

– Нечего лыбиться. Тебе ничего не показалось странным?

– Что мне должно было показаться странным? Яна?

– Какая еще Яна? Рыжая? – Марек скривился так, что мне сразу стало ясно, что он про неё думает. – Обычная бытовая грубиянка. Она тут не при чём. Я про ребят, которые извиняться пришли.

– А что? – Удивилась я. – Хорошие ребята. Точнее, насколько они хорошие – не знаю, но поступили они очень даже очень.

– Трудно с тобой, Бахмурова, – вздохнул мальчик. – Иванова сразу бы всё поняла. Даже без меня. А ты ничего не видишь, даже когда я тебе об этом напрямую говорят.

– Напрямую?

– Напрямую!! – Заорал Марек так, словно перед этим долго сдерживался. – Ты что, не понимаешь, что здесь не может быть таких хороших и наивных мальчиков, которым дали по морде – и они приходят извиняться. Если бы они принялись отлавливать нас поодиночке и избивать до полусмерти – вот этому я нисколько бы не удивился. А то, что они извиняются – это, даже с натяжкой, детским садом не назовешь. Ты настолько наивна, что готова поверить в любую ерунду!

– А зачем они тогда…?

Марек помрачнел.

– Мне кажется, что на втором курсе есть свой психолог. И еще мне кажется, что с его помощью все свои шаги второкурсники просчитывают до миллиметра. Может быть они и пришли извиняться только для того, чтобы ты предложила им перейти на нашу сторону. Вспомни точно, что они тебе говорили

Я пересказала дословно.

Марек схватился за голову:

– Ты что – на самом деле ничего не поняла? Они тебя планомерно подводили к мысли, что их староста – никуда не годный руководитель, что у них внутри курса полный разброд, они только и ждут, чтобы пришел кто-нибудь добренький и взял их под свое крылышко.

– Прости, Марек, я этого не поняла.

На этот жалкий лепет мальчик не обратил никакого внимания, и досадливо отмахнулся рукой, словно от надоевшей мухи:

– Да ну тебя!

– Что же нам делать?

Не в силах устоять на ногах, я уселась на корточки, снизу вверх глядя на своего собеседника. Наверное, у меня был слишком уж несчастный вид, Марек смягчился. Это проявилось только в том, губы его перестали кривиться в презрительной усмешке, зато из той речи, что он приготовил для меня, подозреваю, он не изменил ни одного слова.

– Всё человечество делится на две группы: ведущие и ведомые. Вторых гораздо больше. К ним ты и относишься. Я тебе об этом говорил минуту назад, а сейчас только лишний раз убедился. Стоит только кому-нибудь сказать тебе, что и как нужно делать – ты тут же это сделаешь. А чтобы додуматься до чего-нибудь самой – это со скрипом; даже если и сподобишься, будешь сомневаться и десятки раз, а потом и других будешь утомлять всякими вопросами. Тебе с твоими талантами нужно в одной комнате с Ивановой жить, чтобы ей было, кому в жилетку плакаться – и больше никуда не высовываться. Очень удивляюсь, что Иванова именно тебя на свое место поставила, а не кого-нибудь еще.