Александр Сиваков - Настя

– О том, что происходит в нашей школе.

– Это всё? – Не поверила я.

– О всех твоих выводах, догадках, озарениях не должен знать ни один человек. Думаю, это не такая-то уж серьёзная плата за безопасность твоей сестрички.

– А если кто-то без меня обо всём догадается?

– Это не твои проблемы. Твоя проблема – молчать. До первого апреля. Я лично буду это строго контролировать.

– До первого апреля? – Переспросила я.

– Вот именно, – улыбнулась Красная Шапочка. – А после – делай всё, что тебе заблагорассудиться. Можешь даже написать письма во все сетевые газеты и телестанции – тебе за это ничего не будет. И Сашке – тоже.

– И что же случится первого апреля?

– Думаю, ты станешь патриотом нашей "Штуки" и тебе самой не захочется, чтобы у нас возникли какие-то проблемы.

– Посмотрим, каким патриотом я стану.

– Посмотрим, – как эхо отозвалась Красная Шапочка.

– И всё-таки, странная дата, – вполголоса пробормотала я.

Красная Шапочка расхохоталась:

– Как трудно вам, аналитикам, жить; во всё вы стараетесь отыскать логику! Ладно, так уж и быть, скажу, откуда такая дата, чтобы ты не мучилась. Раз, я страхуюсь от случайностей, потому что вполне могла бы дать тебе срок два-три месяца. А за полгода ты в любом случае вникнешь в суть нашей жизни. Два, первого апреля начнётся подготовка к специализации, и тебе будет не до всякой ерунды. Три, мне просто нравиться этот праздник. День смеха – чем плохо? – Красная Шапочка глубоко вздохнула. – Ладно, пора тебе отсюда топать. Все вопросы мы вроде обговорили, договор составили. Фото, кстати, можешь оставить себе – лишний стимул не совершать разные глупости.

Красная Шапочка повернулась спиной и растворилась в воздухе.

Я даже не успела моргнуть – и поняла, что лежу у себя в комнате, на своей собственной постели. На прикроватной тумбочке, повёрнутый ко мне, стоит мой собственный персональник, с монитора которого прямо на меня смотрит Сашино лицо, глаза сестрёнки кажутся особенно большими и печальными.

– До первого апреля нам придётся как-нибудь потерпеть, – прошептала я. – А второго апреля, Санечка, мы с тобой в этой дурацкой школе устроим Армагеддон!