Александр Сиваков - Настя

– Она просто идиотка. Извиняюсь, конечно.

– Нечего извинятся, так оно и есть.

– Ладно, но при чём тут я? Зачем вы пришли?

– Мы извиниться хотели, – нестройным хором ответили мальчишки.

На несколько секунд я потеряла способность говорить.

– Считайте, что извинения приняты, – пролепетала я, наконец. – Я обязательно передам то, что вы сказали, Полине.

Мальчишки немного помялись, словно хотели сказать что-то ещё, но не решались, потом развернулись и пошли прочь.

– Ребята! – Окрикнула я их. – Подождите! У меня только один вопрос: вы от себя пришли или от всего курса?

– От себя, – сказал белобрысый.

– Ага, они придут, – добавил другой. – Если бы вы и их так же побили, как нас вчера…

– Катька знает, что вы здесь? – Быстро спросила я.

– Нет, – ответил вчерашний.

– А откуда ты про неё знаешь? – Изумился третий, который до сих пор не вступал в дискуссию

– Я с Ивановой в одной комнате живу. – Начиная свой монолог, я не знала, чем его закончу. В качестве вступительного аккорда я решила, что будет нелишним поднять курс Полининых акций. – А ей известно всё ВООБЩЕ. Даже то, на сколько очков вас надули старшеклассники, когда вы расплачивались с ними. – Само собой, мне ничего подобного не было известно, я только высказывала свои предположения, но откуда это было знать второкурсникам? Тем более, моим одноклассникам, которые стояли рядом и при этих словах изумлённо вытаращились на меня. – Я вообще не понимаю, как вы живёте с такой старшей как ваша Катя? Какие функции она исполняет, что вы безропотно считаете её за старшую?

– Но кто-то главным должен быть?

– А что нам делать?

Эти два вопроса выявили весь спектр существующих мнений.

То, что я произнесла дальше – это было настолько необычно, что я слушала себя как бы со стороны, удивляясь сама себе, как я могу ТАКОЕ говорить.

– Если я всё правильно понимаю, внутри вашего класса несколько обособленных друг от друга групп, каждая из которых творит то, что считает нужным. Так ведь? – Я не стала дожидаться ответа. – У меня к вашей группе есть деловое предложение, от которого, надеюсь, вы не сможете отказаться. Переходите к нам. А будет ещё лучше, если вы перетянете на нашу сторону как можно больше людей со своего курса.

– В каком смысле – переходить к вам? – Не понял белобрысый мальчишка. Как я поняла, среди своих спутников он считался за старшего. А вчера, наверное, он дрался лучше всех, почему поймали именно его.

И ещё я вспомнила, что имя этого мальчишки – Сергей.

– Если вы понимаете, что старшая должна быть и вам большей частью наплевать, кто именно это будет, почему бы вам не считать за старшую нашу Иванову?

– Мы со второго курса, а она с первого!

– Это что-то меняет? Где-нибудь написано, что на каждом курсе должен быть свой руководитель?

– Нигде этого не написано, – смутился Сергей, – но… не полагается ведь… – Последнюю фразу он произнёс совсем уж жалобным голосом.

– Во-первых, Серёжа, чего-либо существенного можно добиться только всем вместе, – принялась я перечислять, – а социальная структура именно вашего курса в корне не практична. Вы проучитесь пять лет – так и не сможете добиться чего-нибудь дельного. Во-вторых, все кому не лень будут вас пинать. В этом году вы получили по шее от ребят на год младше вас, а что будет в следующем? А через год? Вам очень приятно будет, если вас совсем малыши будут застраивать? А Иванова вас в обиду не даст – это я вам обещаю. Уже сейчас в наших руках огромная сила, хотя учимся мы всего четыре дня. Через неделю люди в очередь будут становиться, чтобы…

И тут, как говорится, Остапа понесло.

Меня действительно "понесло". К сожалению, не помню подробностей моего вдохновенного монолога. Меня словно прорвало. Я говорила долго, красиво и витиевато; так, что могла дать фору даже Полине. Моя речь была выдержана в лучших традициях предвыборных гонок в передовых демократических государствах.

– …Так-то вот, ребята, – закончила я. – Думайте, может надумаете чего-нибудь. Вместе мы сможем сделать гораздо больше, чем поотдельности.

Я пошла дальше, мои ребята безмолвной толпой двинулись вслед за мной, второкурсники остались стоять. Не знаю, смотрели они мне вслед, а если и смотрели, могу только догадываться, с каким выражением на лицах, потому что рядом очутился Марек.

– Только не оборачивайся, – прошептал он.

– Почему? – Так же шёпотом осведомилась я.

– Иначе испортишь то впечатление, что ты на них произвела.