Игорь Пронин - Нашествие

— Ты бесчестная старая уродина! — строго сказал Леппе. — Можно быть жадным, но неужели не стыдно выставлять уродство напоказ? Мы с приятелем придем поздно. Поздно ночью. Тогда получишь еще.

Старуха пробовала возражать, протягивала ладонь, но тщетно. Снова преодолев мусорную баррикаду, иштемширец вернулся к мосту, прошел немного в сторону Дворца и свернул в кабачок погрязнее. На душе лежала тревога за Эшуда, который, конечно, находился не в том состоянии, когда ему можно доверять. Но поссориться всерьез еще хуже, тогда он уйдет наверняка. Не драться же с упрямцем? Битый час, до темноты, просидел Хромой над стаканом вина. Шели на его месте действовал бы смелее — сам присоединился бы к какой-нибудь пьяной компании с криком «Всем от меня по стаканчику!». А недотепа Вик постоянно становился жертвой пьяных вымогателей без всякого желания со своей стороны. Они облепляли его жадной стаей и выпрашивали глоточек, не пугаясь даже черной формы. Зато вот к хмурому Леппе никто не подходил, и он сидел один, кляня себя за неспособность хоть что-нибудь придумать.

Ситуация разрешилась совершенно для него неожиданно. В распахнутую по здешней моде дверь нетвердой походкой заглянула прилично одетая девка и, быстро оглядев столики, направилась прямо к Леппе. Тот удивленно поднял на нее глаза, но профессиональная память ничего не подсказала.

— Вы приезжий, господин? — спросила неожиданная гостья и ногой подтянула к себе табурет. — Не оскорбитесь, коли присяду с вами?

Ал посмотрел на вход. Болтливая женщина, да еще какая болтливая! Первой заговаривает — значит, того и гляди, потечет. Болтовня в эту пору многих из них одолевает так, что они даже с зеркалами разговаривают. Но как же ее отпустили одну? Наверное, сбежала…

— Это хорошо, что вы такой вежливый и обходительный. — Девка улыбнулась — Сразу видно, что приезжий. Сош? Или, может, Ларран? Вы не ордынец, часом?

— Иштемшир, — сказал правду опешивший Летте.

Он ждал, что вот-вот в кабак ворвется ее муж или брат, потребует объяснений, устроит скандал… Не хватало драки! Всего лишь месяц назад «грачу» пришлось помогать вот такому мужу-ротозею увести в дом текущую бабу. Она уж и сама рвалась обратно, но толпа из нескольких десятков мужчин собралась мгновенно, пришлось «грачам» достать сабли и подрезать парочку особо назойливых. Сам Леппе, конечно, выдержал эти несколько минут, но потом до вечера ходил одуревший от непристойных ароматов, прикрывая плащом пах. Мужу выкатили штраф, но разве от этого легче? Позор!

— Иштемшир! Девица округлила глаза. — Надо же! Ваши у нас нечастые гости. А говорят, скучно у вас на востоке. Отчего же не приходите?

Леппе покосился на стойку. Сказать кабатчику, чтобы помог? Девку надо запереть где-нибудь как можно скорее и заткнуть щель под дверью тряпкой, а то беды не миновать — пьяных-то вокруг полно. Но хозяин лишь улыбнулся, поймав взгляд посетителя; он не высказал никакой тревоги. «Наверное, решил, что это моя…» — подосадовал про себя Хромой. А за соседним столиком кто-то и вовсе присвистнул, в упор разглядывая парочку.

— Ну не коситесь, не коситесь так, — нахмурилась болтушка. — Хоть вина закажете? Жарко сегодня, устала.

— Я как-то… Хотите, я вас домой провожу, госпожа?

— Сама доберусь. Меня зовут Ана.

— Ана… — Леппе ждал продолжения, но девица лишь взмахнула рукой:

— Просто Ана, нам же с вами домами не дружить. Вы не волнуйтесь, у меня еще два часа, я точно знаю. Запаха совсем нет, разве не чувствуете?

— Чувствую. То есть нет, не чувствую, — смутился Леппе и покраснел, как никогда прежде. — Простите, Ана, я просто не привык. У нас не принято, чтобы женщина одна…

— А если женщине хочется вина? Кстати, как вас зовут? Только имя.

— Клэс.

— Клэс и Ана, смешно! — Девица закрутила выбившийся локон вокруг пальца и сама себя одернула: — Ничего смешного. Ну что ж, если я вас не интересую, то, наверное, придется мне уйти. А жаль, вы мне понравились. Приличный господин, в это место такие редко приходят.

— Вам бы тоже следовало зайти в заведение почище, — осмелился заметить Леппе. — Тут небезопасно и возможны насмешки. Вы понимаете?

— Конечно понимаю! — всплеснула руками Ана, которая, вопреки своим словам, и не собиралась вставать. — Но в других местах прогоняют. Где боятся приличных людей отвадить, которые туда со своими женами ходят, где другие женщины платят, чтобы нас не пускали, по-разному. Приходится соваться вот в такую грязь.