Джордж Р. Р. Мартин - Бегство охотника

Когда он вышел, Елена, скрестив руки под грудью, стояла у выходящего во двор окна. Когда она повернулась к нему, Рамон приготовился к взрыву, к вспышке ее гнева. Но она лишь смотрела на него, сложив губы бутончиком, широко раскрыв глаза. Голос ее, когда она заговорила, звучал совсем по-детски… нет, хуже: как у женщины, пытающейся говорить по-детски.

— Я боялась за тебя, — произнесла она.

— Вот уж незачем, — возразил он. — Я крепок, как старая кожа.

— Но ты один, — настаивала она. — Когда убили Томаса Мартинеса, их было восемь. Она навалились на него, когда он выходил из дома своей подружки, и…

— Томас был мелкий ублюдок, — отмахнулся Рамон, словно настоящему мужику и положено в одиночку драться с восьмерыми.

Губы Елены сложились в улыбку, и она двинулась к нему, поводя бедрами так, словно это ее лоно тянулось к нему, а все остальные части тела неохотно тащились вдогонку. Конечно, понимал он, все могло выйти и совсем по-другому. Они запросто могли бы провести эту ночь, как множество других — крича друг на друга, швыряясь посудой, переходя на мордобой. Но даже так все могло бы закончиться сексом, а он достаточно устал и был рад тому, что они могут просто потрахаться, и уснуть, и забыть этот дурацкий, бездарный день. Елена стащила через голову платье. Рамон привычно принял ее в объятия. Из мясной лавки на первом этаже доносился запах несвежей крови — жутковатый земной дух, прилетевший сквозь пустоту вместе с колонистами.

Потом Рамон лежал, ощущая себя выжатым, на кровати. Над крышей прогрохотал еще один стартовавший челнок. Обычно они летали раз в месяц, если не реже. Однако на носу было прибытие эний — раньше, чем их ожидали, — и для приема кораблей и их груза требовалось достроить стационарную платформу над Диеготауном.

Несколько поколений назад цивилизация вырвалась из оков гравитации Земли, Марса и Европы и отправилась покорять звезды. Человечество рассчитывало разбрасывать семя по вселенной с щедростью отпрыска аристократического рода в дешевом борделе, но вышло, конечно, не так. Вселенная оказалась уже занята. Другие расы, освоившие межзвездное перемещение, заселили ее гораздо раньше.

Мечты об империи съежились, превратившись в мечты о богатстве, да и последние со временем сменились лишь пристыженным удивлением. Несовершенные, загадочные технологии серебряных эний или туру — скорее землян победила сама природа космоса. Точно так же, как победила она и остальные бороздящие межзвездное пространство расы. Эта чернота оказалась огромной. Необъятной. Сообщение со скоростью света было для нее слишком медленным. Собственно, на таких расстояниях его и сообщением-то трудно было назвать. Управление сделалось невозможным. Местные законы превратились в фарс. Наиболее удаленные поселения Торгового Альянса, присоединиться к которому землян «убедили» серебряные энии (примерно так же, как в свое время линкоры адмирала Перри «убедили» японцев открыть свои острова для торговли), выпадали из контакта на протяжении нескольких поколений, или про них просто забывали, или же решение их проблем откладывали для не родившихся еще бюрократов.

Мечтать о власти над космосом — ну или хотя бы о том, чтобы держаться с ним на равных — может только отсталый провинциал, сидящий на дне гравитационного колодца. Стоит оказаться среди звезд, как все начинает выглядеть совершенно иначе.

Преодолеть столь огромные расстояния не смогла ни одна раса — пришлось преодолевать время. И в итоге именно это помогло землянам найти наконец свою нишу в переполненной, хаотической черноте вселенной. Энии и туру, увидев весь ущерб, нанесенный землянами собственной природе, увидев исконно людское стремление к переменам и власти, их неспособность заботиться о последствиях своих действий, расценили эти качества скорее как достоинства. В результате руководящие умники — и земные, и внеземные — медленно, но верно пришли к соглашению. Везде, где условия жизни отличались от комфортных или были просто опасны, везде, где флора и фауна были особенно дикими — там селили землян. На десятки лет или столетия, необходимые для приручения или покорения этих планет, серебряные энии, сьяны, туру или другие обретающиеся в тех краях расы брали на себя ту роль, какую выполняли торговые суда в древние времена географических открытий на Земле.

На колонии Сан-Паулу не сменилось еще и одного поколения поселенцев. До сих пор еще живы были несколько женщин, помнивших первую посадку в этом девственном мире. Диеготаун, Нуэво-Жанейро, Сан-Эстебан. Амадора. Собачка. Прыжок Скрипача. Все эти южные города разрастались, как плесень в чашке Петри. Люди умирали от почти незаметных токсинов в местной пище. Люди обнаружили в лесах крупных, похожих на кошку ящериц, к которым скоро прилипло название чупакабра в честь мифических овцерезов Старой Земли. Эти твари гордо занимали верхнюю ступеньку местной трофической цепи, и открытие их тоже стоило человеческих жизней. Серебряные энии с глазами как у устриц не погибали. Похожие на стеклянных насекомых туру не погибали. Загадочные сьяны, предпочитающие жить в невесомости, не погибали.