Джордж Р. Р. Мартин - Бегство охотника

Констебль на экране задал еще несколько бессмысленных вопросов и завершил процедуру. Губернатор нажал на кнопку пульта, и экран погас. Рамон потер рукой бедро, пытаясь скрыть облегчение под маской нетерпения и злости.

— Ну что, все еще собираетесь заткнуть мне рот кляпом, pendejo? — поинтересовался он. — Я не хочу показаться типа непочтительным или чего такого. Но раз уж вы, мазафаки, заперли меня в кутузку, измолотили в хлам и пытались выдать меня вот этому мешку соплей, может кто-нибудь снять с меня эти гребаные железки, чтобы я мог позвонить адвокату и посоветоваться, сколько компенсации с вас требовать?

— Его информация подтверждена, — протрубил эния. — Он не представляет интереса.

Никогда в жизни Рамон так не радовался тому, что не представляет интереса. Губернатор, его секретарша и эния ушли, не дожидаясь, пока Рамона освободят. Полицейский босс лично со скучающим видом проследил за оформлением документов; должно быть, его присутствие означало, что он заинтересован в том, чтобы хоть на этот раз ничего не пошло наперекосяк. Через час Рамон вышел на улицу, изрядно потрепанный, но все равно ухмыляющийся до ушей. Он задержался, чтобы сплюнуть на нижнюю ступеньку полицейского крыльца, и зашагал в город. Он прошел почти полквартала, прежде чем сообразил, что идти ему некуда.

Он собирался найти Лианну и начать новую жизнь. Он находился часах в двух ходьбы от нее — на руке ленточка с номером, которую нацепили на него в тюрьме, изукрашенный синяками после общения с Джонни Джо и вряд ли способный на долгий пеший переход. Все же он шел вперед до тех пор, пока не нашел открытого для отдыхающих скверика — жалкого клочка пыльной земли в тени административного комплекса. Он присел на скамейку… на пару минут, не больше. Он не хотел, чтобы полиция интересовалась им, и до него дошло, что вид у него как у типичного бомжа.

Бомж. Без определенного места жительства. Без работы. Он не имел за душой ничего, только сырой план новой жизни, да еще тайну, которой не мог ни с кем поделиться. Высоко в небе мерцали энианские корабли с очертаниями, искаженными повисшей над городом дымкой. Солнце клонилось к закату, и несколько первых звезд почти терялись в начинавших загораться городских огнях. Рамон сунул руки в карманы.

Лианна теперь представлялась ему сном. Мыслью, забредшей в голову, пока он был пьян, но испарявшейся, когда он трезвел. Он попытался представить себе, что сказал бы ей, как бы объяснил, что этот избитый, опухший, безденежный геолог без фургона и даже без крыши над головой стоит того, чтобы за него держаться. И это не говоря уже о том, что он только что вышел из тюрьмы, и от него, должно быть, до сих пор разит камерой. И не говоря о том, что теперь он новый Джонни Джо — первый в списке потенциальных подозреваемых на случай, если губернатору срочно придется искать козла отпущения. Он знал, что увидит Лианна, когда посмотрит на него. Она увидит Рамона Эспехо.

Солнце уже село, когда он добрался до мясной лавки, которую несколько часов как закрыли, задвинув ставни и дверь тяжелыми стальными засовами. По боковой лестнице он поднялся наверх. В окнах у Елены горел свет. Некоторое время он стоял на верхней площадке в нерешительности. В переулке шныряли кошки — одни из немногих животных, привезенных сюда с Земли. Ящерки скользили по стене и взмывали в воздух, расправив перепонки крыльев. Запах затхлой крови из лавки смешивался с древесным дымом и выхлопами подъемных туб — едкий, знакомый запах Диеготауна. Напряжение, сковывавшее плечи и живот, тоже было ему хорошо знакомо. Высоко в ночном небе выглядывала из облаков Большая Девочка. Где-то в стороне ухала музыка.

Он постучал.

Когда она открыла дверь, он увидел в ее глазах вопрос. Он мог прийти по самым разным причинам. Сказать «спасибо». Забрать какое-нибудь дерьмо, которое забыл в прошлый раз. Остаться. Каждая из этих причин требовала своего особого приветствия, и она не знала, какое выбрать. Как и он.

— Привет, — сказал он.

— Дерьмово выглядишь, — заметила она. — Это тебя копы так?

— Чтобы они пачкали свои гребаные холеные руки? Нет, у них для этого имелся подходящий парень.

Елена скрестила руки на груди. Она не шагнула в сторону — боится, предположил Рамон, что он примет приглашение.

— Но ты с ним расплатился? — спросила она.

— Он мертв, — ответил Рамон. — Я его не убивал, так что неприятностей из-за этого дерьма не ожидается. Но он попал туда из-за меня, и они его убили. Наверное, можно считать, что выиграл я.