Наталья Резанова - Открытый путь [сборник]

Впереди показались припудренные белой пылью сады и виноградники Эйсана. Сам городок был невелик, и дома по преимуществу в нем были не каменные, как в Реуте, а глиняные и выбеленные, пусть и крытые, в отличие от деревенских мазанок, не дранкой, а черепицей, и оттого имевшие вид даже несколько щеголеватый.

Они прокатили по площади, вздымая клубы пыли. День сегодня был не базарный, лишь с пяток местных женщин, надеясь на проезжих, разложили на раскаленных прилавках пучки зелени и овощей, уже увядающих. Женщины разом повернули головы в их сторону, но, сообразив, что Селия с Оливером вряд ли сойдут за покупателей, тотчас забыли о них.

Церковь Святого Калгака не была глиняной, но не была и каменной. Она была деревянной, что являло собою большую редкость для здешних краев, и, сложенная из старых мощных бревен, выглядела бы приземистой, если бы не шпиль.

Оливер выбрался из повозки и вошел в церковь. Там было прохладно и довольно темно, так что Оливер не сразу заметил священника за одной из колонн, сверху донизу покрытой причудливой резьбой. Лики, видневшиеся среди этой резьбы, при желании можно было приписать как ликующим ангелам, так и грешникам, вопящим в аду, и будь у него на это время, Оливер мог бы поискать здесь весьма любопытные символы, вроде тех, что сопровождали образ святого Хамдира, но он не за этим сюда приехал, напомнил он себе. Отец Амрун — так звали сговорчивого пастыря — поправлял фитиль в лампаде перед деревянной же скульптурой — святой Калгак, привязанный язычниками к колесу, перед тем как те повергли его со склона горы. Увидев Оливера, он любезно поздоровался с ним и сразу спросил, с собой ли у него деньги. Оливера подобная прямота отнюдь не покоробила — нужно было еще позаботиться о свидетелях — это отец Амрун брал на себя, но они тоже наверняка захотят получить свое. Оливер вручил священнику заранее заготовленную наличность, тот кликнул служку и дал ему указания. Пока Оливер ходил за невестой (успевшей тем временем привязать лошадей), появились и два свидетеля: один, судя по запаху, из рыбаков, другой отрекомендовался местным ткачом, но, похоже, в трактире проводил больше времени, чем за станком.

Церемония прошла быстро и без сбоев. Отец Амрун призвал благословение Божие на брачующихся, а те в свою очередь повторили за ним все положенные слова. Оливер надел на палец Селии уже подаренное ей кольцо с аметистом. После чего их объявили мужем и женой. Никакого трепета, и даже душевного волнения в Оливере это не вызвало. Селия тоже казалась совершенно спокойной. Это и понятно — в действительности они считали себя женатыми достаточно давно, и оба были равнодушны ко всякого рода обрядности, сколь ни была бы та необходима в повседневной жизни.

Затем отец Амрун пригласил их пройти в ризницу — расписаться в церковной книге. Поставив свою подпись, Оливер передал перо Селии, но смотрел больше не на молодую жену, а на священника. Тот в своем захолустье, судя по всему, первый раз видел женщину, причем явно не принадлежащую к знати, которая не довольствуется вместо подписи крестиком или хотя бы, как многие горожанки из состоятельных семей, личным знаком, и пока та уверенно расписывалась, брови пастыря домиком съехались к переносице, а рот приоткрылся.

Тем и закончился обряд. Отец Амрун вышел на крыльцо проводить их. Снаружи парило. Священник схватился за виски.

— Голову ломит с утра, — пожаловался он. — Гроза, наверное, будет.

— Удивляюсь я, отец, — Селия оглядывала церковь, — как вы пожаров не боитесь. Такая сушь, одной искры достаточно… или и впрямь гроза. Неужели у города так мало денег, что он не может выстроить каменную церковь?

Отцу Амруну, без сомнения, не раз приходилось слышать подобные вопросы, и он ответил без промедления, несмотря на головную боль.

— А это — одно из чудес святого Калгака. Эта церковь стоит здесь с давних времен, она даже старше города, и, однако, все пожары обходили ее стороной, и сколько бы ни били кругом молнии, все они миновали дом Божий.

— Аминь, — заключила Селия.

— Аминь, — подхватил священник.

Гроза началась, когда они порядком отъехали от Эйсана. Внезапно резко похолодало, и потемневшее небо с грохотом раскололось. Огненная треххвостка хлестнула по горизонту. Селия что-то сказала, но Оливер из-за нового раската грома не расслышал.

— О чем ты?

— Я говорю — любопытно, святой Калгак опять совершит чудо или лишит церковь благодати, поскольку там венчались такие грешники, как мы.