Карл-Хайнц Штейнмюллер - Спутник-Барахолка

Обливаясь потом, Кемени рванулся прочь, последняя минута уже истекла, но рева двигателей пока еще не было слышно, не видно было и клубов дыма от стартующего корабля. Друзья ждут, они не бросят тебя на произвол судьбы.

Кемени снова взглянул на Толиман, чтобы сориентироаться. Темно-красный диск, покрытый вуалью облаков, стоял у самого горизонта. И тут, астронавт Кемени, ты понял, понял, наконец: эта звезда сбила тебя с толку - пока ты бродил все это время, она незаметно скользила по небу, и вот уже около часа ты идешь не туда, куда надо, а в прямо противоположном направлении. Непростительная дилетантская ошибка!

Отчаявшийся Кемени нащупал кнопку трансивера, которым был снабжен его скафандр: в наушниках стоял сплошной треск. Эфир был переполнен непривычными дребезжащими сигналами и резкими звуками настраиваемых приборов. Назад, только назад!

Он мчался, протискиваясь сквозь обступавшие его толпы инопланетян, спотыкался о валявшиеся повсюду ящики и огромные метровые болты; он с трудом переводил дыхание - заблудившийся человек, потерянный и одинокий.

Как найти дорогу? Кемени стоял перед стеной, заставленной стеклянными ящиками и пытался определить, куда ему идти - налево или направо? За стеклом, в террариумах, а, точнее, в планетариумах, сателлитариумах и стеллариумах, сидели на корточках и корчили рожи какие-то существа: у одних был грязный мех, у других - гладкая кожа, у третьих - тяжелые хитиновые надкрылья, как у жуков. Некоторые пленники бегали по скользким стенкам, но вырваться из неволи не могли. А здесь, снаружи, стоял малютка ростом с кулак, обладатель двух пар телескопообразных глаз; Кемени смотрел на него, но не понимал смысла его действий: маленькое существо снова и снова чертило тупыми когтями на непроницаемой стеклянной стенке прямоугольный треугольник и примыкающие к его сторонам квадраты.

Кемени совершенно запутался; толпа, между тем, понесла его влево, и он едва поспевал за "братьями по разуму", которые шли и шли непрерывным потоком.

На небе уже появилось неоновое "светило" вытянутой формы своеобразный спутник Спутника-Барахолки, эта "луна" заливала своим мертвенным светом горы разбитых панцирей и обветшавшие сиденья, предназначенные для существ с четырьмя ногами.

И вот, наконец, на Кемени, все еще судорожно сжимавшего в руке шарик (яйцо или вселенную?), обрушился высокий звук, напоминавший голос органа. Этот всепроникающий вой издавали на старте космические корабли, далекие, недосягаемые. Что толку было затыкать пальцами уши и до боли зажмуривать глаза - звук был внутри Кемени, от него невозможно было избавиться. Когда Кемени снова вернулся в мир реальных предметов, озаренных светом неоновых ламп и огнями шаровых молний, он увидел, что стоит перед сверкающим водопадом, который образовывали тенты из дырчатой солнцезацитной пленки, их охраняла прозрачная, как стекло, трехглавая гидра, заменявшая собй сразу троих продавцов. Вокруг Кемени заплясал хоровод снующих, мелькающих теней.

Держись, держись, дилетант, прилетят другие корабли с людьми на борту, ты сможешь вернуться, непременно сможешь!

Кемени долго стоял неподвижно, провожая взглядом быстро удалявшуюся огненную точку корабля. Наконец, она погасла. В прохладном воздухе витали загадочные ароматы.

Даже коммуникатор не уловил скрипучие, хриплые голоса существ, которые за доли секунды решили судьбу Кемени: "Сто пятьдесят? Ну нет, а вот за сто двадцать этого человечка я бы купил."