Карл-Хайнц Тушель: Неприметный мистер Макхайн

Карл-Хайнц Тушель

Неприметный мистер Макхайн

Лейтенант Сэм Мэттисон не любил крупные происшествия. Правда, не нашлось бы в уголовной полиции Мидлтона (Иллинойс) человека, который мог бы вообще вспомнить что-нибудь такое, что любил Сэм, кроме мысли о своей предстоящей отставке. Но то, что лейтенант обладал честолюбием наизнанку старался как можно быстрее отделаться от больших происшествий, коли уж они случались, - это было всем известно и, пожалуй, встречало сочувствие. Потому что за крупными делами скрываются, как правило, большие люди, и в каком-нибудь месте расследования неизбежно попадаешь в дьявольское положение, когда вынужден наступать на пятки влиятельному лицу. А если дяде Сэму, как называли Мэттисона, что и удавалось меньше всего, так это дипломатия.

Крупные дела, таким образом, Сэм Мэттисон ненавидел. Но, к счастью, история, которой он как раз сейчас занимался, была, по-видимому, обычной небольшое ограбление банка. Деньги, присвоенные неизвестным грабителем, составляли около двадцати тысяч долларов, и оставалось лишь найти его. Осложнений тут не предвиделось: люди, покушающиеся на банки, как правило, сами не имеют в них больших счетов.

- Сержант, кассира ко мне! - сказал лейтенант Сэм Мэттисон.

Сержант Нед Пинкертон (его действительно звали так, и он всегда, когда кто-нибудь поражался этому, не упускал случая сказать: "Кем я еще должен был стать с таким именем, если не криминалистом!") привел кассира пожилого узкоплечего человека с проседью в волосах, на лице которого так прочно утвердились складки от профессиональной улыбки, что сейчас он выглядел так, словно радовался своему несчастью.

Лейтенант сделал сержанту знак, и Нед Пинкертон принялся разматывать ленту обычных вопросов - имя, возраст и так далее. Затем Сэм попросил кассира описать происшествие.

- Он подошел к окошечку и положил портфель на стойку. Потом шепнул мне, что, если он сейчас нажмет на кнопку в кармане брюк, из портфеля начнет строчить автомат. И он нажмет ее, если я сразу не откажусь от намерений поднять тревогу или как-нибудь еще обратить на себя внимание. Поэтому я не мог даже опрокинуть на него пуленепробиваемую витрину, так как она пришлась бы как раз на его карман. Мне ничего не оставалось, как упаковать для него деньги в мешочек, который мы обычно используем для расчетов с владельцами небольших магазинов. Портфель он оставил на стойке, сказав, что я могу делать что угодно, когда он выйдет, - лишь тогда автомат будет отключен. Едва он ушел, я нажал кнопку тревоги.

- И вы поверили в сказку про автомат? - ухмыляясь, спросил сержант.

- Я работаю кассиром, а не психологом, - ответил допрашиваемый и улыбнулся печально, хотя в его голосе чувствовалась даже какая-то наглость.

- Ну, ладно, - сказал сержант уже серьезно. - Опишите молодчика.

Портрет грабителя оказался столь невыразительным, что мог подходить любому произвольно взятому мужчине в возрасте от тридцати до сорока лет.

- И серию последовательно нумерованных банкнот в отданные вами деньги вы, конечно, не вложили?

- Он очень зорко следил за мной! - сказал кассир.

- А теперь слушайте меня внимательно, - включился лейтенант. - Я мог бы вам сейчас прочесть лекцию о гражданском долге или о старых идеалах Америки, но я с удовольствием отказываюсь от этого. Я вижу, мы оба одного возраста, оба приближаемся к пенсии и хотели бы по возможности получить ее в неурезанном виде. Поэтому я вам предлагаю сделку - думаю, это будет вам понятнее глупых моралей. Простую, безубыточную операцию. Если мне не удастся расследовать это дело, я лишусь пенсии или части ее. Ваша пенсия все равно на волоске из-за вашего поведения в банке. Но если вы поможете мне получить мою пенсию целиком, я в надлежащей степени изображу, где надо, вашу помощь. Ясно? А теперь выкладывайте все, что знаете.

Тут же на кассира обрушился и сержант:

- А не говорил вам бандит, что у него еще есть такие портфели и что в случае чего он может доставить их к вам на квартиру, если у вас память окажется вдруг слишком хорошей?

Кассир кивнул.

- Может, вы подумали в связи с этим, что в портфеле вообще не было оружия? - заметил сержант.

Веселая ирония полицейского, казалось, оживила память кассира.

- Мне только бросилось в глаза, - сказал он, - что у... бандита была такая странная манера разговаривать. Но я не знаю...

- Точнее! - перебил сержант. - Какой диалект?