Андрей Бойков - Земля с нами. Товарищи земляне.

Два командира приняли свои решения. Две дерзкие мысли воплощались их верными бойцами на огромном просторе космоса, что разделял их. Фирсен смотрел на своих солдат, еле скрывая волнение. Промахи следовали один за другим, и многие фотонные заряды поражали пустое пространство в своём разрыве. Но айсерийцы даже не думали отчаиваться, ведь, тратя теперь на каждый истребитель по пять, а то и по шесть снарядов, они всё-таки попадали в цели. Однако, точность граксов тоже стала страдать, многие их управляемые фотоны летели уже не так точно, как прежде, а некоторые так вообще устремлялись в другую сторону. Сосредоточившись на бешеных манёврах, пилоты не могли теперь наводить свои снаряды так же точно, как прежде.

Тяжёлой тишиной пропиталось пространство и телепатический эфир. Переговоры стихли, и лишь редкие команды к пуску управляемых фотонных зарядов нарушали молчание. Дюжина неуловимых белых точек назойливо мелькала в оранжевой сфере, словно пытаясь свести айсерийцев с ума. С уставшими от напряжённости боя глазами, но с бодрым разумом и духом бились солдаты с врагом, настойчиво посылая в его сторону один управляемый снаряд за другим.

И вдруг, один из бойцов вскинул вверх все три пары рук и голосом воскликнул:

— Истребители! Наши истребители! Товарищи…

— Не сбавлять скорость! Нужно уйти! — не дал закончиться его радостному возгласу Фирсен. Своими, как всегда, резкими интонациями он быстро затушил огонь ликования в душах солдат. Ведь больше всего капитан опасался того, что они расслабятся, и корабль собьют прямо перед носом своих. Он перевёл взгляд на противоположную сторону шара и увидел, как около двух дюжин зелёных точек несутся к ним навстречу, и от них отделяются ещё одни красные.

Какое-то время граксы продолжали свой казавшийся безумием танец, но увидев двукратное численное превосходство айсерийцев, развернулись, а через пару секунд так и вовсе исчезли из сферы.

— Вот, теперь… Всё. Победа, — тяжело вздохнув, Фирсен убрал с панели верхнюю и среднюю пары рук, а затем, сжав все три правые в кулаки, вскинул их и прокричал. — Славься, Айсерия! И её воздушно-космический флот!

Громким и дружным криком ликования ответили ему солдаты. Отключив предохранители и полностью передав управление кораблём автоматике, они хлопали друг друга по плечу и поздравляли с победой. Для всех это был далеко не первый бой, но чувство вновь родившегося поселилось в душе каждого.

Юрий встал с кресла и начал крепко, насколько мог, пожимать своим спасителям руки. Церсий со своими офицерами, Василием и казавшимся карликом на фоне остальных марсианином, наконец, вышел из каюты в зал. Взявшись средней парой рук за мостик, верхней он и все, кто его окружали, не переставали аплодировать победителям.

Среди бурного ликования никто не заметил, как в дальнем углу зала открылись двери. Сквозь них в зал быстро проскользнула низкая для валмийца фигура Хейдира. В отличие от остальных, его лицо было ещё более хмурым, чем обычно. Избегая взглядов ликующих офицеров, он приблизился к Фирсену:

— Я поздравляю вас с очередной победой, товарищ крейслер, — тихо и быстро произнёс он.

— Спасибо.

— С вашими солдатами всё в порядке? Кому-нибудь требуется моя помощь?

— Никак нет, товарищ бортовой врач. Никто из экипажа и пассажиров не пострадал во время толчков. Если только земляне могли бы. Их тела не такие крепкие, как наши. Но, — Фирсен указал одной левой рукой на Гагарина, другой – на Василия, — как видите, с ними всё в полном порядке.

— Прекрасно, — Хейдир сделал многозначительную паузу. — Сейна попросила меня передать вам кое-что. Она намеревалась поблагодарить вас лично, но я настоял, чтобы она осталась у себя. Сказать, что в её нынешнем состоянии передвижения противопоказаны, значит не сказать ничего, знаете ли. Сейна говорит вам "спасибо" за спасение её жизни и жизни Аминекса.

— Ну… Во-первых, благодарить надо не меня, а их, — Фирсен кивнул головой в сторону солдат, — попадать по истребителям фотонами с такой малой энергией не каждому под силу. А во-вторых, за спасение её и чьей ещё жизни?

— Аминекса. Её только что родившегося сына.

— Вот уж такой картины я точно не ожидал увидеть! — воскликнул Василий, глядя в иллюминатор, — всё в точности до наоборот!

— Действительно, — вторил ему Юрий, — как это вообще возможно?

Корабль медленно и плавно летел не выше чем в полусотне метров над поверхностью Валмии-5. Пейзаж, открывшийся перед землянами, в равной степени завораживал и удивлял их. Светло-синюю почву густым ковром покрывали травы. Огромные деревья с вьющимися красными стволами и огромными зелёными листьями, то и дело грозились зацепить корабль своими кронами. Многообразие живописного вида также не позволяло землянам оторвать от себя взгляд. Вскоре лес сменился полем, простирающимся до горизонта. Трава стала ярче, а поредевшие деревья значительно ниже.