Вадим Проскурин - Восемь дней Мюллера

У молодого знахаря Мюллера была еще одна, дополнительная причина не делать анализы как положено. Мюллер технически не мог сделать анализ — стоило ему взять волшебную палочку в руку, как та сразу показывала, что ее держит ведьма. Мюллер сам стал ведьмаком, и не дай боги, чтобы кто-нибудь заметил — растерзают в момент.

Мюллер не знал точно, как это произошло, но догадывался. Когда он встретил Лайму и поцеловал в щечку, он почувствовал, как в нем что-то изменилось, причем изменение пришло не из губ, а из головы, это было похоже на то, как бывает, когда трогаешь волшебную палочку, заряженную работающим заклинанием. Но как она смогла его заколдовать в тот момент? И на кой черт он ей сдался…

Вежливое покашливание прервало Мюллеровы размышления. Он поднял глаза и почти не удивился, увидев Лайму, нервно потиравшую только что раскованные запястья… Мюллер взял ее за руку и сказал:

— Пойдем.

И как бы невзначай приложил указательный палец к губам, дескать, молчи. Лайма промолчала, при этом, правда, вздрогнула, но это не страшно, тут нет палева, на ее месте любая бы вздрогнула.

— А ну пошла, сука! — поддакнул Мюллеру сопровождавший Лайму стражник, маленький и бородатый, похожий на сказочного гнома.

— А чего пошла? — заинтересовался второй стражник, длинный и тощий, как сказочный кащей. — Другие вон, прямо на месте палкой тык, и готово.

Мюллер остановился и медленно повернулся. Посмотрел длинному в глаза снизу вверх и переспросил:

— Палкой тык, значит?

— Палкой тык, — подтвердил длинный.

Мюллер вытащил из-за пазухи волшебную палочку и направил на длинного. Тот побледнел. Еще бы не побледнеть, он ведь не знает, что это только имитация, а настоящую волшебную палочку Мюллеру теперь при свидетелях в руки не берет.

— Ты чего? — испуганно забормотал бородатый. — Чего тычешь-то?

— А ты мне не указывай, куда тыкать, — сказал ему Мюллер. — Я тут подумал, ты часом не упырь?

Бородатый выпучил глаза, открыл рот и всхрапнул, как споткнувшаяся лошадка.

— Да я тебя… — начал он, но заткнулся, потому что товарищ сунул ему кулаком под ребра.

— Он не упырь, — сказал длинный, обращаясь к Мюллеру. — Давайте не будем усугублять.

— Давайте не будем, — согласился Мюллер. — Пошли, ведьма!

Они вошли в тесную комнату с ветхим столом и двумя еще более ветхими скамейками. Мюллер иронично называл ее своим кабинетом.

— Бабу на стол, — приказал Мюллер. — Отставить! Заголять не надо, просто положите на стол спиной вниз.

— Не надо меня ложить, — подала голос Лайма. — Сама лягу.

И действительно, взгромоздилась на стол, легла. Мюллер обратил внимание, что колени она целомудренно сдвинула, как школьница. Небось, на шабашах не такая скромница была…

Мюллер ткнул Лайму палочкой в шею, подержал, отпустил.

— Не ведьма, — констатировал Мюллер.

— Как не ведьма?! — возмутился гномоподобный стражник. — Ден, скажи, она на метле летала?

— Бухать надо меньше, — сказал Мюллер. — Не ведьма. Волшебство врать не будет. Ты колдовскую ауру видел? Видел или нет, не слышу ответа?!

— А ты мне не командуй, — пробормотал гномообразный.

— Так видел или нет? — не унимался Мюллер. — Не видел? А знаешь, почему не видел?

— Почему? — спросил гномообразный.

— Потому что ее нет, — заявил Мюллер. — Девица не виноватая. Чаю хочешь, девица?

— Угу, — кивнула Лайма.

— Вон отсюда, — приказал Мюллер стражникам.

Тощий стражник деланно засмеялся.

— Ну ты даешь, пацан, — сказал он. — Увидел, значит, красивую телку и решил того?

Мюллер решил, что пора переходить в наступление. Состроил гневное лицо, взмахнул палочкой, проводил убежавших строгим взглядом, покачал головой и закрыл дверь. Щелкнул кресалом, с третьего раза высек искру, разжег горелку под чайником.

— Как ты сумел? — спросила Лайма. — Я же на самом деле…

— Я знаю, кто ты на самом деле, — кивнул Мюллер. — Я теперь такой же. Твоя работа? У тебя в волосах артефакт был…

Лайма расплакалась. Уселась на край стола, спустила ноги вниз, с одной ноги свалилась туфля, а ногти на ноге неухоженные, некрашеные, даже странно, обычно богатые дворянки за собой лучше следят…

— Да насрать, — сказал Мюллер.

Сел рядом, обнял Лайму за плечи, она доверчиво прильнула к нему.

— Ну, хватит, завязывай плакать, — говорил ей Мюллер. — Сейчас тебя успокоим, умоем, доставим к мужу…

Лайма нелепо всхрюкнула и перестала плакать. Недоуменно посмотрела на Мюллера и сказала: