Андрей Прусаков - Древолюция

Дядя видел эти следы. Действительно, странные. Вроде, как через чащу тащили поваленное дерево. Земля распахана, дерн сорван, черничные кусты безжалостно изломаны. Не похоже на живое существо. В одном месте, где удивительный след проходил через полоску прибрежного песка, дядя заметил на нем…

— Словно пучок змей, едрит его к монаху, кто‑то волок, — сказал дядя Петя, допивая водку. — Весь песок в извилинах!

— Может, кто‑то просто тащил поваленное дерево, — развел руками Алекс. — Браконьеры какие‑нибудь. И след от корней остался.

— Э, нет! — дядя поднял указательный палец. — Дурак ты. Если браконьер, то зачем ему дерево несколько километров по лесу таскать? Да это десяти мужикам не под силу! И потом: браконьер дерево срубит, от веток очистит, так же волочь легче, а тут след такой, будто дерево с корнями волокли!

Поборцев покрутил головой. Действительно, странно. Но в чудеса он не верил. Жизнь страшнее любого романа ужасов и удивительней любой фантастики. Жаль только, что не добрее детских книжек.

— Есаул, есаул, что ж ты бросил коня! — напевал Петр Петрович Гориков. Его трактор–лесовоз двигался по просеке, заглушая пение птиц бодрым лязгом и грохотом. Начиналась новая смена.

Вот и участок. «Мужики хорошо постарались, работы сегодня много. До конца смены возить», — подумал Петр Петрович, окидывая взглядом лежащие вповалку стволы, потом перевел взгляд на небо: ни облачка. Гориков резво развернулся, подогнав трактор тылом к ближайшему дереву. Крупные ветки были обрублены — цепляй да тащи. Лишь бы чертова прокладка снова не полетела, туды ее в качель! Но вроде ничего, тянет «старичок». Он вылез из трактора, не глуша двигатель, надел рукавицы и ухватился за стальной трос, свисающий со стрелы. Отточенными годами движением Петр Петрович продел трос под стволом, затянул, как мог, залез в кабину и медленно приподнял стрелу. Стальная петля туго затянулась вокруг ствола. Теперь поехали.

Тракторист прибавил газу, двигатель взвыл, и трактор потащил дерево по развороченной гусеницами, усыпанной обрубками веток и осыпавшейся хвоей просеке. Пошла первая ходка.

Сделав с десяток ходок, Петрович притомился. Жарковато. От нагретого двигателя воняло маслом и солярой, да не привыкать. Надо бы передохнуть, хотя до обеда еще… Нынче время‑то другое, раздумывал Гориков, если заявишься на базу в неурочное время… Чревато будет. Раньше можно было, при прежнем директоре, а сейчас новый хозяин, Кабанов, мужик строгий. Всех, кто с бутылкой не расставался, за ворота отправил. Многие мастера тогда ушли. Зря он так. Талант, как известно, не пропьешь!

Он остановил трактор прямо на просеке, и полез под сиденье. Бутылка на месте. Сегодня можно. Во–первых, «Кабан» вчера уже приезжал, а приезжает он нечасто. А во–вторых, в кабине хрен что унюхаешь, а он из трактора и вылезать не будет.

С такими мыслями Петр Петрович открутил пробку и сделал хороший глоток. Стакана в кабине не было, дабы не возбуждать подозрений мастера. Новый мастер, Николай, тоже… Молодой, да ранний! Дело свое знает, да тоже не терпит пьющих. Ну, тебе‑то какая разница? Норму даю? Даю! Даже больше даю! Техника у меня всегда в порядке. Что же, и выпить немного нельзя? Говорит, ты за рулем! Да я, считай, сорок лет за рулем! Что я, задавлю кого‑нибудь на просеке? Здесь же тебе не проспект!

Петр Петрович сделал пару глотков, достал из замасленной матерчатой сумки завернутый в бумагу бутерброд с вареной колбасой и в три укуса съел. Хорошо! Ладно, еще пару заездов, и на обед.

Он в очередной раз вылез из трактора, чтобы продеть трос. Споткнулся, зачерпнув носками сапог развороченную гусеницами землю. Затянул трос. Поехали! Но двинувшийся с места трактор задрожал. Двигатель загудел, и Гориков отпустил газ, почувствовав, что натянувшийся трос сейчас лопнет. Что за хрень, зацепился, что ли?

Он вылез из кабины и подошел к тросу. Все нормально. Посмотрел на бревно. Лежит ровненько, ни за что не цепляется. Петрович пожал плечами, и тут под ногами что‑то шевельнулось. Тракторист посмотрел вниз и подскочил в воздух: огромная, толстая, черная змея выползала из‑под срубленного ствола. Гориков отшатнулся и попятился к трактору. Вскочил в кабину, оглянулся и увидел еще несколько змеиных голов. Раскачиваясь, они висели в воздухе, а некоторые ползали по поверхности дерева. За всю жизнь Гориков не видел ничего подобного! Он отпустил стопор троса и дал газу.

Трактор летел по просеке на максимальной скорости. Лишь миновав ворота лесопилки, Петр Петрович затормозил и остановился. Распахнув дверь, он выскочил из кабины и подбежал к сидевшим в курилке мужикам.