Андрей Прусаков - Древолюция

— У меня человек в машине раненый, в аварию попал! — выпалил он в окошко регистратуры. — Вызывайте врачей!

Медсестра–старушка засуетилась, накручивая телефонный диск, а Поборцев сбежал вниз, к машине. Вскоре подоспели врачи. Пострадавшего переложили на носилки, а Поборцева попросили пройти для оформления.

— Какое оформление, я не знаю его, в лесу нашел! — горячился Алекс. Он не любил опаздывать, а дядя, наверно, уже ждет его у озера, волнуется, думает, что с ним что‑нибудь случилось. Но доктора не отпускали.

— Мне ехать надо, понимаете! Вот паспорт, запишите данные, вон машина, номер можете записать. Да, в лесу нашел! Да не сбивал я его! У меня машина целая, можете посмотреть!

Он увидел подъезжающий милицейский «уазик» и понял, что застрянет здесь надолго.

Желто–оранжевая машина техпомощи остановилась у обнаруженного обрыва. Один из столбов лежал в канаве, оборванные провода скрутились в огромный пружинящий жгут, рядом валялась ель, с корнями вывернутая из земли. Ремонтники выпрыгнули из машины.

— Ни фига себе! — присвистнул один. — Как здесь елка‑то оказалась?

— Может, вихрем каким‑нибудь принесло, — сказал второй. — Как же еще?

— Так не было ураганов. Погода третий день хорошая.

— Значит, был! — отрезал старший. — Работать надо. Поселок уже час без света. Паша, готовь лебедку.

— Слушай, здесь лебедка не поможет. Кран нужен.

— Смекалку проявлять надо. Подцепим тросом и поставим.

— Не получится ничего.

— А я говорю — получится!

Один из ремонтников подошел к дереву:

— Ни фига себе, корни! Смотри, какие здоровенные! А ствол, гляди, какой: вообще без коры и склизкий. Гнилая какая‑то елка.

— Хватит болтать, цепляй трос. Сначала оттащим дерево, — сказал бригадир.

— Сейчас.

Поваленную ель отволокли в сторону, и ремонтники занялись обрывом. Бригадир, пожевывая кончик «Беломора», прохаживался рядом. Странные какие‑то дела, подумал он. На днях под Засекино обрыв чинили. Тоже столб повалился. А почему повалился — непонятно. Ни вихрей никаких, ни ураганов, и ветра‑то почти никакого не было. С чего столбу падать? Здесь хоть елка на столбе валяется, а там вообще чисто. Хотя следы там остались странные: трава вокруг разворочена, кусты поломаны, словно тащили что‑то огромное. Но следы не машины и не трактора — а кому еще под силу столб из земли вырвать?

Ребята уже подцепили столб тросом, и привод загудел, вытягивая его вертикально. Бригадир повернулся к лесу и у дальней кромки деревьев увидел что‑то черное. Нечто огромное двигалось вдоль опушки. Он поморгал глазами и потряс головой. Видение исчезло.

— Саныч, чего засмотрелся? Давай помогай!

Бригадир выплюнул окурок и пошел к машине.

Мобильник звонил популярной восточной мелодией. Это жена. Кабанов взял трубку и поднес к широкому уху:

— Да.

— Дима, кто‑то ломится в дом! — голос Веры звучал тревожно. Она была напугана. Он не слышал таких истеричных нот в ее голосе уже давно, с той поры, как они перевернулись на лодке, и Вера чуть не утонула в озере. Но то время давно прошло, а теперь Вера почти такая же уверенная и смелая по жизни, как и он. С кем поведешься…

— Кто ломится? — не понял Кабанов. — Кто?!

— Не знаю. Темно, не видно ничего. Стекла бьют, забор сломали… Ксюша очень напугана! Дима, приезжай скорее!

— Возьми в шкафу ружье! Оно заряжено. Если кто сунется — стреляй, не бойся! Я сейчас приеду!

Дмитрий Сергеевич выскочил из кабинета, набирая на мобильном начальника охраны:

— Вова! У меня проблемы. Кто‑то громит мою дачу. Бери всех бойцов и мигом туда! Быстро! Я уже еду!

«Кто же это? Кто посмел?» — билось в голове Кабанова. Он несся на опасной скорости, и свет дальних фар выхватывал дорогу меж сомкнувшихся стеной высоченных елей.

Кто посмел напасть на дачу Пильщика? В округе все знают его дом, и он — не последняя фигура в области, если не первая. И его ребята вправят мозги кому угодно. Может, безмозглые наркоманы, которым все равно, чей дом обобрать, лишь бы на дозу собрать? А может, беглые уголовники? В сорока километрах располагалось ИТУ, и оттуда случались побеги.

Или конкуренты? Так это вам дорого выйдет! За такое найду и закопаю. Здесь тайга, а закон тайги прост — выживает сильнейший, и тот, кто может за себя постоять. Он выжил в девяностые, сколотил бригаду, его помнят и уважают до сих пор. И Вову, бывшего афганца, начальника охраны и его правую руку, боятся и знают даже в Екатеринбурге.