Альфред Ван Вогт: Лунный зверь

Из редакции газеты он направился в местное отделение национального банка. Служащий, ведающий ссудами, робко улыбнулся ему, когда узнал о намерении Пендрейка, и отвел его к управляющему банка. Тот сказал:

— Мистер Пендрейк, вам вовсе необязательно закладывать свой коттедж. В нашем банке на вашем счету имеется внушительная сумма.

Он представился Родериком Клеем и продолжил:

— Как вы знаете, когда вы в составе ВВС были посланы на службу в Азию, вы отписали все свое имущество своей жене, за исключением этого коттеджа, где вы сейчас живете. И это, как я понимаю, было не более, как случайное упущение.

Пендрейк кивнул, не желая говорить вслух. Он знал, что за этим последует, и управляющий только подтвердил его догадку.

— В конце войны через несколько месяцев после того, как вы с женой стали жить раздельно, она втайне от вас переписала на ваше имя всю собственность, включая боны, акции, наличность, землевладения, в том числе и поместье «Пендрейк», с тем условием, что вы не будете поставлены в известность об этом, пока на самом деле тем или иным способом не выявите свою потребность в деньгах. Также было оговорено предоставление ей минимального месячного прожиточного содержания на собственные нужды и уход за домом.

Смею утверждать, — управляющий не скрывал своего самодовольства и удовлетворения тем, как он проводит эту встречу, ход которой, скорее всего, он разрабатывал заранее в праздные моменты службы, — ваши дела процветали вместе с делами нации. Сейчас вы располагаете акциями, бонами и наличностью общей суммой примерно один миллион двести девяносто четыре тысячи долларов. Если желаете, один из служащих подготовит для подписи чек. На какую сумму?

Снаружи стало еще теплее. Пендрейк, возвращаясь пешком в коттедж, размышлял: «Я должен был бы, зная Элеонору, догадаться, что она сделает что-нибудь подобное. Ох уж эти напряженные, ушедшие в себя, непрощающие женщины…» Как она сидела в тот день, когда он пришел, холодная и отчужденная, отгородившаяся от него стеной сдержанности. Сидела и знала, что полностью теперь в финансовом отношении зависит от его прихотей. Теперь ему придется подумать над тем, что же все это означает, спланировать новый подход к создавшейся ситуации, действия и слова. А между тем его ждет еще и этот двигатель.

Он оставался именно там, где он оставил его перед уходом. Пендрейк мимоходом бросил взгляд на него, потом закрыл дверь. По пути к кухонной двери он похлопал Денди, который пощипывал травку на лужайке. В доме он занялся поисками названия одной патентной фирмы в Вашингтоне. В Азии он служил с сыном одного из служащих этой фирмы. Он написал неуклюжее письмо. По пути на почту он остановился у входа в единственный в городе магазин по продаже инструментов и заказал похожее на колесо зажимное приспособление, кольцевая часть которого должна была обладать возможностью вращаться вместе с тем, что будет в ней зажато.

Ответ на его письмо прибыл через два дня до того, как его «зажим» был изготовлен. В письме говорилось следующее:

«Дорогой Мистер Пендрейк!

В соответствии с Вашим запросом мы выделили всех незадействованных служащих отдела исследований на решение Вашей проблемы. Мы проверили все патентные документы в области изобретения двигателей за последние три года. Помимо этого я лично переговорил с ответственным директором соответствующего отдела патентного бюро. Согласно всем полученным отчетам, я могу со всей ответственностью утверждать, что в послевоенное время ни в одной из областей техники не было запатентовано ни единого радикального изобретения двигателя, кроме разных видов реактивных.

В соответствии с Вашим запросом мы прилагаем копии девяноста семи последних изобретений в области двигателей, которые были отобраны нашими сотрудниками среди тысяч других патентов.

Счет за наши услуги будет выслан Вам отдельно. Благодарим за высланный Вами авансом чек на двести долларов.

Искренне Ваш, Н. В. Хоскинс.

P S. Мне казалось, что ты погиб на войне. Клянусь, я лично видел твое имя в списке погибших после своего спасения, и до сих пор оплакивал тебя. Примерно через неделю я отправлю тебе подробное письмо. Сейчас на моих плечах покоится патентный мир, конечно, не в физическом смысле — только великий Джим Пендрейк был способен на это. Впрочем, я играю роль атланта мысли, и я нисколько не сомневаюсь, что на меня многие косо посматривали, когда я рылся в интересующих тебя материалах. Поэтому тебя не должен удивить большой счет, который к тебе придет. Пока!