Сэмюэль Дилэни - Вавилон - 17 [Вавилон - 17. Нова. Падение башен]

Очень молодые, подумал Лок. Очень богатые. Интересно, к каким крайностям могут привести эти обстоятельства?

Босой, подпоясанный веревкой лев стоял, прислонившись к стене, и смотрел на проходящих.

— Ну как, капитан?

Лок приветственно махнул ему рукой и пошел дальше.

Теперь он чувствовал внутри себя приподнятость и прозрачность. Музыка звучала внутри маски, и голова его была укутана в звуки собственного дыхания. На возвышении какой-то человек играл на гапсихорде «Птичью Павану». Лок прошел мимо, и голоса, звучащие в другой тональности, заглушили музыку. На помосте на другой стороне улицы два парня и две девушки, одетые по моде двадцатого столетия, воспроизводили какофонию в стиле «о мама, о папа». Свернув на боковую улицу, Лок оказался подхваченным толпой, которая принесла его прямо к возвышающейся куче электронных инструментов, извергающих скрежещущую, оглушающую мелодию тоху-боху. Музыка десятилетней давности вызывала чувство ностальгии, и гости в красочных масках из папье-маше и пластика, разбившись на пары, тройки, пятерки и семерки, танцевали. Справа покачивалась голова лебедя. Слева моталась из стороны в сторону голова лягушки. До его ушей донесся низкий голос, который он слышал в динамике, когда «Калибан» висел над Гималаями.

— Он сделал это! Ну разве Принс не прелесть! — она кричала и подпрыгивала. — Он раздобыл эту старую турецкую музыку!

Бедра, груди и плечи блестели под винилом — в материале были поры, раскрывающиеся в теплую погоду, и прозрачный костюм становился прохладным, словно шелковым. Че Онг раскачивалась, опустив пушистые ресницы.

— Все вниз! На четвереньки! Мы покажем вам наш новый способ ходьбы! Вот так: покачивайте…

Лок шел сквозь кипящую, рвущуюся ночь, немного усталый, немного возбужденный. Он пересек улицу, опоясывающую остров, и прислонился к камню около одного из прожекторов, освещающих здания на Иль Сент Луис. По ту сторону реки, на противоположной стороне набережной, прогуливались люди. Парами и в одиночку, глядя на фейерверк или просто по сторонам.

Позади него громко засмеялась девушка. Он обернулся…

…голова райской птицы, голубые перья вокруг красных станиолевых глаз, красный клюв, пестрый гребешок…

…она отстала от своей группы, чтобы покачаться на парапете. Бриз шевелил ее одежду, и она натягивалась там, где были вычурные медные застежки: у плеча, у запястий и на бедрах. Она прислонилась к камню, упершись носком туфли в землю в дюйме от него. Подняв свои тонкие длинные руки к маске — ногти были малинового цвета, — она сняла ее. Она положила маску на парапет, и бриз сразу же растрепал ее темные волосы, рассыпал их по плечам, взметнул вверх. Вода подернулась мелкой рябью, словно кто-то бросил вниз горсть песку.

Он поглядел вперед, поглядел назад. Нахмурился.

Две особенности придавали ей необычную красоту — ее лицо вызывало в нем желание, отчетливое, всепоглощающее. Во-первых, черты лица и линии ее тела отражали тот стандарт красоты, в котором никто не нашел бы изъяна. Это была красота манекенщиц и популярных актрис. Это была красота Че Онг. Во-вторых, вот что: ее глаза были словно разбившиеся диски из голубого нефрита, ее скулы слегка выступали на округлом лице. У нее были широкий подбородок, тонкие ярко-красные губы и прямой нос. Она вдыхала ветер, и, глядя на нее, он начал чувствовать запах реки, парижскую ночь, ветер, дующий из города. Черты лица несколько строгие для такой молодой женщины. Но сила, которая свела их, заставила смотреть на него снова и снова. На ее лице было выражение, которое заставляло воспринимать ее красоту с болезненной завистью.

Она взглянула на него:

— Лок фон Рей?

Он еще сильнее нахмурился.

Она облокотилась о парапет. Внизу был тротуар, обрывающийся у самой воды.

— Все они так далеко от нас, — она кивнула в сторону людей на набережной. — Они гораздо дальше, чем мы думаем или они думают. Что бы они стали делать на нашей вечеринке?

Лок снял маску и положил пирата рядом с хохлатой птицей.

Она опять взглянула на него.

— Так вот вы какой. У вас приятная внешность.

— Откуда вам известно, кто я такой? — Он думал, что просто не заметил ее в толпе людей, первыми прошедших через мост, и теперь приготовился услышать что-нибудь насчет его фотографии, случайно попавшей сюда с края галактики, когда он выиграл гонку.

— Ваша маска. Вот как я узнала.

— В самом деле? — он улыбнулся. — Не понимаю.

Ее брови поднялись. Она засмеялась. Но смех, такой нежный, так быстро кончился!