Сэмюэль Дилэни - Вавилон - 17 [Вавилон - 17. Нова. Падение башен]

Безымянная теплота смешивалась в нем с безымянным нетерпением. Ее плечи были влажными под его рукой, его губы были красны. Она собрала свои волосы цвета шампанского высоко над одним ухом. Ее тело рядом с ним двигалось танцующими движениями, и она не поворачивала к нему свое лицо.

— Если вы обманете меня насчет Парижа, я скажу мистеру Вигу. Если бы я была ловкой девушкой, я подождала бы, пока вы возьмете меня отсюда, прежде чем позволить вам… быть другом. — Дыхание ее благоухало в ночи. Он положил ей на плечо руку. — Батчер, заберите меня из этого горячего мертвого мира. Болота, пещеры, дождь! Мистер Виг пугает меня, Батчер! Возьмите меня от него в Париж! Не упрямьтесь. Я очень хочу уйти с вами. — Она испустила одними губами смеющийся звук. — Я думаю, я… я вовсе не ловкая девушка.

Он прижался ртом к ее рту… и сломал ей шею одним резким движением. Она упала, глаза ее были открыты. Гиподермическая ампула, которую она собиралась вонзить ему в плечо, выпала из ее руки, покатилась и остановилась у педалей. Он отнес девушку к плотине и вернулся, вымазанный тиной. На сиденье он нащупал кнопку радио.

— Все кончено, мистер Виг.

— Хорошо. Я слушал. Утром можете получить деньги. Очень глупо с ее стороны было пытаться помешать мне.

Плеймобиль двинулся. Теплый ветерок просушил тину на его руках, длинная трава расступалась со свистом.

— Батчер!

— Но это я, Ридра!

— Я знаю. Но я…

— Двумя неделями позже то же самое я проделал с мистером Вигом.

— Куда вы обещали взять его?

— В игровые пещеры Миноса. И однажды я припал к земле…

…хотя это его тело прижалось к земле под зеленым огнем. Крето, дыша широко открытым ртом, чтобы заглушить все звуки, это было ее ожидание, ее страх, который она заставила утихнуть. Грузчик в красном мундире остановился и вытер лоб носовым платком. Быстро сделать шаг вперед, шлепнуть его по плечу. Грузчик, удивленный, обернулся, и руки сжались вокруг его горла. Шпора вспорола ему живот, его внутренности расплескались по платформе, а затем раздался сигнал тревоги, и пришлось бежать, прыгать через мешки с песком, сорвать цепь и швырнуть ее в изумленное лицо охранника, который повернулся и стоял с распростертыми руками…

— …прорвался и убежал, — сказал он ей, маскировка помогла, и трессоры не уследили за мной через лавовые поля.

— Откройте мне, Батчер. Откройте мне весь побег!

— Поможет ли это? Я не знаю.

— Но в вашем мозгу нет слов. Только Вавилон-17, как мозговой шум компьютера, занятого чисто синаптическим анализом.

— Да, теперь вы начинаете понимать…

…В ревущих пещерах Диса, где он был замурован девять месяцев, голодал, замерзал, пытаясь перебраться через горы льда, пока внезапно планетоид не вышел из тени Циклопа, и сверкающая Церера загорелась на небе, так что через сорок минут талая вода в пещере доходила ему до пояса. Когда он наконец высвободил свои прыжковые сани, вода была горячей, а он скользким от пота. Он на максимальной скорости прошел две мили до полосы сумерек, включив автопилот за мгновение до того, как потерял сознание, оглушенный жаром.

— Во тьме вашей утраченной памяти я должна найти вас, Батчер. Кем вы были до Нуэва-Нуэва Йорка?

Он повернулся к ней.

— Вы испуганы, Ридра, как раньше?

— Нет, не как раньше. Вы научили меня кое-чему, и это изменило всю картину моего мира, изменило меня. Я думаю, что боялась раньше потому, что не могла делать то, что делали вы, Батчер. — Белое пламя стало голубым, защитным и дрожало. — Но я боялась потому, что я должна была сделать это по своим собственным причинам, а не по вашему отсутствию причины, потому что я «быть», а вы «суть». Я много больше теперь, чем я думала о себе, Батчер, и не знаю, благодарить мне или проклинать вас за то, что показали мне это.

А что-то внутри кричало, заикалось, успокаивалось. Она повернулась в молчании, взятом у него, и в молчании в ней что-то стремилось говорить.

— Посмотрите на себя, Ридра.

Отраженная в нем, она увидела в себе растущий свет, тьму без слов — только шум, растущий в крик. Крик, в котором спрятаны его имя и суть. Сломанные пластины!

— Батчер! Эти пластины могли быть сломаны только в моем присутствии. Конечно!

— Ридра, мы можем контролировать их, если сумеем назвать их.

— Но как мы можем? Мы сначала должны назвать себя, а вы не знаете, кто вы.

— Ваши слова, Ридра… Можем ли мы использовать ваши слова, чтобы узнать, кто я?

— Не мои слова, Батчер, но может быть, ваши… может, Вавилон-17?