Сэмюэль Дилэни - Вавилон - 17 [Вавилон - 17. Нова. Падение башен]

Ридра дернулась назад в своем кресле… Убийца! И в голове у нее что-то произошло и послышалось: убийца. Она вскочила.

Баронесса с хриплым криком поднялась, опрокинув свое кресло. Она истерически протягивала руки к мужу и трясла головой.

Ридра увидела, что незнакомец достает вибропистолет. Она дернула баронессу — выстрел был направлен низко и разнес контрольную панель.

Баронесса подхватила мужа. Ее хриплый стон усилился и превратился в вопль. Ее полная фигура сгибалась под тяжестью тела Феликса Вер Дорко, пока она не опустилась на колени, держа его в руках и продолжала кричать.

Гости вскочили со своих мест, разговоры сменились криками.

Панель управления столом была разбита, и вазы с фруктами были сметены появившимися фазанами, поджаренными и украшенными сахарными головами и сверкающими хвостами. Ни один из уборочных механизмов не работал. Супницы и блюда с закуской теснили вазы, пока те не опрокидывались и не падали на пол. По столу и по полу покатились фрукты.

Сквозь гул голосов она услышала свист вибропистолета слева от себя, снова слева, а потом справа. Люди повскакивали со своих мест и закрыли ей видимость. Она еще раз услышала вибропистолет и увидела, как доктор Крейн разделяется на две части.

Поднялись жареные барашки, отодвигая и опрокидывая фазанов. Фонтаны вина брызгали на их сверкающую янтарную кожицу, которая шипела и испаряла вино. Пища падала обратно в отверстия, касаясь раскаленной спирали очага. Ридра почувствовала запах паленого. Она протиснулась вперед и схватила за руку толстого чернобородого человека.

— Помощник, забирайте парней!

— А что я по-вашему делаю, капитан?

Ридра устремилась прочь, вдоль стола, вдоль дымящегося, парящего отверстия в его середине. Изысканные восточные блюда, шипящие бананы, которые сначала окунули в мед, а потом обложили кусочками льда, появились на столе. Искрящиеся сласти устилали стол, падали на пол, мед кристаллизовался, застывая сверкающими колючками. Гости наступали на них, давили и падали, подскальзываясь.

— Как вам нравится скользить по бананам, капитан? — спросил Калли. — Что здесь происходит?

— Отведите Молли и Рона на корабль!

Теперь поднимались кофейники: застревая в грудах пищи, они переворачивались, брызгая горячим кофе. Закричала женщина, выставив обожженную руку.

— Здесь больше не весело, — сказал Калли. — Я уведу их.

Он двинулся вперед, а рядом с ней оказался помощник. Она поймала его за руку.

— Помощник, что такое бандикут?

— Злобное маленькое животное. Сумчатое.

— Верно. Теперь я вспомнила. А талласанемия?

— Разновидность анемии.

— Это я знаю. Какая разновидность?

— Дайте подумать. Все свои сведения по медицине я получил в гипнокурсе. Вспомнил. Это наследственная болезнь, кавказский эквивалент анемии серповидных клеток, разрушаются красные кровяные тельца, исчезает гемоглобин…

— …гемоглобин исчезает, и клетки разрушаются давлением. Понятно. Нужно выбираться отсюда.

Удивленный помощник двинулся к арке, Ридра — за ним, скользя на залитом вином паркете. Перед ней возник Брасс.

— Спокойно, капитан!

— Прочь отсюда! — скомандовала она. — И побыстрее!

— Хотите верхом?

Улыбаясь, он опустился на четвереньки, она вскарабкалась ему на спину, сжала бока ногами и уцепилась за плечи. Огромные мускулы, поразившие Серебряного Дракона, начали сокращаться под нею, и Брасс помчался галопом вдоль стола. Гости испуганно расступались. Так они добрались до выхода.

В ее мозгу нарастала истерия. Она отбросила ее в сторону, добралась до своей каюты на «Рембо» и схватила интерком.

— Помощник, все ли…

— Все на борту, капитан.

— Лишенные Тела…

— Тоже, все трое.

Брасс, тяжело дыша, загораживал вход за ее спиной.

Она переключилась на другой канал, и почти музыкальные звуки заполнили каюту.

— Хорошо, сеанс еще продолжается!

— Это он? — спросил Брасс.

Ридра кивнула.

— Вавилон-17. Передача автоматически записывается, чтобы я могла изучить ее. Во всяком случае, здесь ничего не случилось.

Она переключила.

— Что вы делаете?

— Я перекодировала сообщение и посылаю. Может быть, что-нибудь получится. Впрочем, не знаю точно. Язык мне все еще не понятен. Я чувствую себя так, словно Шекспир исполняется на пиджин-инглиш.

Передача извне привлекла ее внимание.

— Капитан Вонг, говорит Альберт Вер Дорко, — раздался взволнованный голос. — Произошла ужасная катастрофа, здесь абсолютное смятение! Я не нашел вас у брата, но мне доложили, что вы только что затребовали немедленный старт в гиперстасис.