Сэмюэль Дилэни - Вавилон - 17 [Вавилон - 17. Нова. Падение башен]

Сидели вместе Джон и Алтер; они читали поэму на мятых листах бумаги, часто останавливаясь и спрашивая друг друга, что означает та или иная строчка, возвращаясь к предыдущей странице. Образы, возникавшие в их разумах, не были одинаковыми, но когда они пытались объяснить друг другу свои мысли, когда читали и перечитывали строчки, поэма рождала в них ощущение единства, и они не чувствовали одиночества. Иллюзия? — подумал Эркор. Нет. Хрупкие, гибкие, мерцающие и дрожащие огоньки все время танцевали вместе. Эркор улыбнулся, когда две головы склонились еще ниже над строками поэта.

— Ну, — сказала Алтер, — теперь ты учи меня. — Она открыла шкатулку, где хранились ее украшения. — Тут немного, но это все, что у меня есть. Что надеть?

Джон глянул на зеленую ткань, на которой лежали несколько булавок, брошек и ожерелий.

— Прежде всего как можно меньше. Торомон — империя, связанная с морем; значит, для официального приема твои украшения должны быть связаны с морем. Для менее официального случая можно ограничиться цветами. Но поскольку это высокий прием, я бы сказал, что ожерелье из раковин, которое ты обычно носишь, годится. К нему надо жемчужные серьги и пряжку.

Она достала их из шкатулки и подошла к стулу, на котором висело бежевое шелковое платье.

— Никак не могу привыкнуть. Не знаю, как и благодарить Петру за это платье. Подумать только — надеть платье, которое стоит, наверное, половину моего годового жалованья в цирке! — Она развернула платье и нахмурилась. — Что это?

— Где?

— Вот. — Она выглядела разочарованной.

— Карманы, — сказал Джон, удивленный ее реакцией.

— По-настоящему элегантное платье должно быть без карманов!

— Да? — Джон засмеялся.

— Что тут смешного? Я думала, что…

— Послушай, если ты собираешься идти в общество, ты должна вести себя как положено и знать правила игры. Я родился не в аристократической семье, но вырос рядом с ней. Так что могу объяснить тебе то, о чем Петре даже в голову не пришло бы упоминать. Аристократия Торомона отличается поразительной практичностью; недаром пятьсот лет назад это были пираты, у которых всегда были карманы. Правда, через какое-то время они перестали афишировать их. В твоем платье карманы спрятаны в складках, и их никто не увидит, если ты не вздумаешь расхаживать, сунув в них руки. Портнихи, которые шьют элегантные, как ты говоришь, платья, просто имитируют то, что они видят; они считают платье аристократии декоративной, бесполезной, нефункциональной вещью, поэтому карманов нет. А это платье наверняка шила личная портниха герцогини, и если платье, которое ты видела, стоило половину твоего годового жалованья, то это стоит пяти- или шестилетнего. Сам удивляюсь, что помню все эти пустяки.

— Вот и хорошо, что помнишь. По крайней мере, у меня будет некоторый шанс провести вечер, не сломав себе ноги. И ты не позволяй мне говорить чего не надо! И если я что-нибудь возьму не той рукой, ты меня потихоньку толкни.

— Разве ты хоть раз позволила мне упасть с высокой перекладины?

— Я и вообразить себе не могла, что попаду на бал во дворце! И не предполагала, что буду беспокоиться о таких пустяках, а, оказывается, беспокоюсь!

— Будь самой собой, — сказал Джон, беря ее за руку. — Разговаривай свободно и помни, что для этих людей идея значит гораздо больше, чем действие. Будь любезна; твоя обязанность — быть сердечной и доброжелательной. Говори негромко, двигайся без торопливости. Больше слушай, чем говори.

— Ох… — вздохнула Алтер. — Ты думаешь, у меня получится?

Джон улыбнулся.

— Давай одевайся, и побыстрей.

Вокруг зала шли высокие окна; через верхние стекла виднелись сияющие звезды. Музыканты выдували из своих полированных раковин старинные мелодии. Бал открылся знакомым гимном Торомона.

— Мистер Килор Де со свитой, — объявил репродуктор.

Джон глянул на вход, там появились ярко одетые фигуры, с другого конца зала они казались маленькими. Как все это знакомо, подумал он. Но так же хорошо было знакомо и другое — он вспомнил жаргон рудников, такой же знакомый, как повороты и реверансы в танцах, манеры света и этикет бала. Взглянув на свое отражение в зеркальной стене, он вспомнил восемнадцатилетнего юношу, каким он был когда-то. Частичка его еще осталась — выражение энергии на загорелом похудевшем лице. Он улыбнулся и направился к возвышению, где герцогиня и король здоровались с гостями. Джон коснулся плеча Алтер. Она обернулась. Серебряные брови выгнулись над большими голубыми глазами. Он взял ее за руку и повел к герцогине, одетой в изумрудное платье. Белая одежда короля казалась еще более ослепительной по сравнению с остатками лесного загара на лице. Бесцветные пряди волос походили на белые косы Алтер. Словно из одной семьи, подумал Джон. Герцогиня приветственно протянула руку.