— Смешно! Я помню времена, когда балы прежде всего говорили о вкусе и происхождении. — Мимо прошел слуга, предлагая закуски. — Вы посмотрите! — воскликнула она. — Вы только посмотрите! — На круглых тостах лежали ломтики филе. — Рыба из аквариумов! Рыба из аквариумов служит интересам государства! А я помню время, когда рыба ничему не служила, а ее просто привозили с материка. Выращивать рыбу в аквариуме! Ну и идея! Куда катится мир?
— А я не вижу никакой разницы между той и другой рыбой, — ответила девушка, вгрызаясь в паштет из икры с зеленым луком.
Женщина в серебряном парике хмыкнула. Джон Кошер отошел и зашагал через зал по белому полированному камню, отражающему сказочные наряды. В одном конце зала одиноко стояли двое закутанных в меха лесных стражей, гигантов из громадного леса на материке. В нескольких шагах от них жались к стене три приземистых посланника от неандертальских племен. Они носили кожаные юбки и бронзовые браслеты на запястьях. В другом конце зала гости толпились вокруг почетных представителей аквариумов Тилдона. Да, три года назад было бы все по-другому. Сейчас…
Раздался визг. Джон обернулся. Визг повторился. Все головы повернулись туда. Гости двинулись вперед, напирая друг на друга, а затем вдруг все подались назад. Джона толкнули, кто-то заехал локтем ему в грудь. Люди кричали и пятились от того, что происходило на полу зала.
Что-то внутри Джона, всегда заставлявшее его идти наперекор толпе, толкнуло его вперед, и он внезапно оказался перед пустым пространством. Старик в ярко-красном костюме, шатаясь, шел, прижимая руки к глазам. За ним тянулась алая накидка. Что-то липкое и красное пузырилось между его пальцами, капало на манжеты, оставляя на них темные пятна. Он снова завизжал, и визг его перешел в какое-то бульканье.
Старик упал на одно колено, а когда встал, на полу было пятно, а штанина на колене стала темно-коричневой.
От толпы отделилась фигура, вся в белом, тонкая, светловолосая. Джон узнал короля. Алая фигура склонилась к ногам его величества и упала. Скрюченные руки открыли лицо.
Люди снова закричали, и даже у Джона перехватило дыхание от ужаса.
Кровь лилась из манжет и штанин. Красное желе сползло с того, что было лицом. Грудь ввалилась, красная одежда обвисла, словно под ней были только кости. Одна рука, лежавшая на залитой кровью накидке, чуть приподнялась, но снова упала и распалась на части. Череп скатился с шеи и тоже рассыпался.
Сквозь толпу Джон увидел герцогиню, идущую к одной из дверей. Он тут же повернулся и через три минуты был у двери, где его ждала герцогиня. Она схватила его за руку.
— Джон, — прошептала она, — вы знаете, кто это был? Знаете?
— Я знаю, как это было сделано, — ответил он, — но не знаю, кто это был.
— Это был первый министр Черджил, глава Совета. Теперь скажите, что произошло.
— Когда я был в рудниках, один из не очень близких моих друзей был опытным токсикологом и иной раз проговаривался. Это — теренид. Его фермент действует как клеточный транквилизатор.
— Вы хотите сказать, что клетки становятся настолько спокойными, что уже не могут держаться друг за друга?
— Что-то вроде этого. Результат мы видели.
Прекратившаяся было музыка снова зазвучала, но мелодию неожиданно перекрыл голос из громкоговорителя:
— Леди и джентльмены, мне очень жаль, что я вынужден прервать мой утренний бал. Страшно жаль. Однако я прошу вас всех разойтись по домам. Сейчас оркестр сыграет нам Победный Гимн Торомона.
Мелодия резко оборвалась, а затем сменилась стремительно нарастающей бравурной темой Победного Гимна.
— Поднимемся ко мне, — шепнула герцогиня Джону. — Я еще раньше хотела показать вам кое-что. Сейчас это уже необходимо.
Рассвет пятнами пробивался сквозь стекла гробоподобных окон, скользя поверх голов торопливо расходящихся гостей, но обошел красный кошмар, высыхающий на полу танцевального зала. Джон и Петра поспешили уйти.
У герцогини Петры были свои апартаменты во дворце. Через несколько минут она ввела Джона через тройные двери в мягко освещенную комнату, застеленную пурпурным ковром.
— Джон, — сказала она, едва они вошли, — это Рольф Катэм. Рольф, это Джон Кошер, о котором я вам рассказывала.
Джон остановился в дверях, глядя на человека в кресле. Он даже протер глаза, но то, что он видел, не исчезало. Половина лица Катэма была прозрачной. Часть черепа была заключена в пластик. Сквозь него было видно, как кровь течет по искусственным капиллярам; в пластиковую челюсть были вставлены металлические зубы, а над углублением, где раньше был глаз, нависали призрачно-серые извилины мозга, чуть прикрытые сетью сосудов.
Читать дальше