Сэмюэль Дилэни: Вавилон - 17 [Вавилон - 17. Нова. Падение башен]

— Вавилон-17,— сказала она. — Я не решила еще этого, генерал Форестер.

Вязаное платье цвета индиго, волосы струятся по плечам, как вода в реке. Он ответил:

— Это не очень удивляет меня, мисс Вонг.

Удивляет, подумал он. Она оперлась рукой о стойку, наклонилась вперед, бедра шевельнулись под вязаной синей материей — каждое движение поражает, сбивает с толку.

— Но я продвинулась дальше, чем вы, военные.

Мягкая линия ее рта изогнулась в вежливой улыбке.

— Благодаря тому, что я знаю о вас, мисс Вонг, это тоже не удивляет меня.

«Кто она?» Он задавал этот вопрос собственному отражению, размышляя о ней. Все остальное не имеет значения. Но он должен знать о ней все. Это очень важно. Он обязан знать.

— Во-первых, генерал, — сказала она, — Вавилон-17 — не код.

Мысли его нехотя вернулись к предмету разговора.

— Не код? Но мне казалось, что криптографический отдел установил…

Он остановился потому, что он не был уверен в заключении криптографического отдела, и потому, что требовалось время, чтобы вернуться с обрывов ее скул, из пещер ее глаз. Напрягая мышцы лица, он приказал своим мыслям вернуться к Вавилону-17. Захват: Вавилон-17 может оказаться ключом к прекращению этого двадцатилетнего бедствия.

— Вы хотите сказать, что наши попытки дешифровать его бессмысленны?

— Это не шифр, не код, — повторила она. — Это язык.

Генерал нахмурился.

— Что же, как бы вы это не называли — код или язык, — мы должны понять его. Пока мы не понимаем его, мы чертовски далеки от цели.

Напряжение последних месяцев превратилось в зверя в его существе: этот зверь ухватил его за язык, сделал хриплым его голос.

Улыбка исчезла, он положил обе руки на стойку, он хотел преодолеть хрипоту.

Она сказала:

— Вы не связаны непосредственно с криптографическим отделом.

Голос ее был ровным и успокаивающим.

Он покачал головой.

— Тогда позвольте кое-что вам объяснить. Существуют, генерал Форестер, два основных типа кодов. В первом случае буквы, или символы, используемые вместо букв, перемешиваются и искажаются в соответствии с определенными образцами. Во втором — буквы, слова или группы слов заменяются другими буквами, символами или словами. Но оба типа имеют одно общее свойство: когда найден ключ, вы применяете его и тут же получаете логичные предложения. Язык, однако, имеет собственную внутреннюю логику, свой способ выражения мысли в словах. Не существует ключа, подходящего ко всем выраженным в языке значениям. В лучшем случае вы получите лишь приблизительное представление о них.

— Вы хотите сказать, что Вавилон-17 декодируется в какой-то язык?

— Вовсе нет. Это я проверила в первую очередь. Мы могли бы взять вероятную развертку различных элементов и проверить, конгруэнтны ли они разным языковым образам, даже если расположены в неверном порядке. Нет. Вавилон-17 сам по себе язык — и мы его не понимаем.

Генерал Форестер попытался улыбнуться.

— Вы хотите сказать, что, поскольку это не код, а чужой язык, нам придется отступить?

Она покачала головой.

— Боюсь, вы меня не поняли. Неизвестный язык может быть дешифрован без перевода. Вспомните, например, линеарный язык В и хетский язык. Но, чтобы попытаться сделать это, мне нужно знать гораздо больше.

Генерал поднял брови.

— Что еще вам нужно знать? Мы перевели вам все образцы. Когда получим новые, мы обязательно…

— Генерал, я должна знать все о Вавилоне-17: где вы его получили, когда, при каких обстоятельствах — все, что может оказаться ключом к этому языку.

— Но мы дали всю информацию, которую мы…

— Вы дали мне десять страниц искаженных магнитных записей и спросили, что это означает. Все, что я могла, я вам сказала. Будет больше сведений — я смогу сделать еще что-нибудь. Очень просто.

Генерал подумал: «Если бы это было так просто, мы никогда не обратились бы к тебе, Ридра Вонг».

— Если бы это было так просто, вы никогда не обратились бы ко мне, генерал Форестер.

На какое-то мгновение он поверил, что она читает в его мозгу. Но, конечно, она просто понимает это.

— Генерал Форестер, установил ли ваш криптографический отдел, что это язык?

— Если и установил, мне об этом не говорили.

— Я уверена, они не знают этого. Я сделала несколько структурных наблюдений, набросков грамматики. А они?

— Нет.

— Генерал, хотя они и знают чертовски много о кодах, они ничего не знают о сущности языка. Именно эта идиотская специализация — причина того, что я не работаю с ними уже шесть лет…