Александр Шуваев - Книга Предтеч

- Ты про это? Ну что ж, - заменаЕ недурна, - и вдруг шутливый тон его как будто бы сломался, и он продолжил, снова, враз впав в тоску, - да вот только бесполезна-а! Слушай, раньше я не хотел и не мог больше жить, а теперь, когда уже хочу? Будет еще только хуже, потому что по-прежнему не могу, ведь ничего больше не изменилосьЕ Слушай!

- А?! Чего?!

- Но ты же все можешь! Я не такой дурак, я только на твою сумку глядя понял уже, что ты точно так же можешь вывернуть наизнанку и весь этот мирЕ Так что тебе стоит вывернуть наизнанку чью-то душонку, которая еще то ли есть, то ли нет?

- Еще раз треснуть? н Сонным, ленивым голосом, тоном, напрочь противоречившим смыслу сказанного, осведомилась Елена, как раз задремавшая. - Как ты не поймешь, что это и есть та единственная вещь, которая совершенно неприемлема и лишена смысла? По определению. Легче просто избрать новую модель, - но это уже вовсе не имеет смысла для тебя. Так что в любом случае не имеет смыслаЕ Каждая, как ты выражаешься, "душонка" н бесценна именно из-за своей неповторимости и имеет шанс стать всем.

- Моя не имеет. Слушай, а, может, ты возьмешь меня с собой?

- Чего? н Сонливость ее сняло, как рукой, так ее поразило это предложение. н Куда это?

- НуЕ Откуда ты естьЕ

- Слушай, - ты ж мне совершенно не нужен. Это не в обиду, а просто н возня с тобой никак не входит в мои планы. Ты хоть представляешь себе, чего просишь, куда собираешься?

- Нет. Правду сказать, - сегодня я первый раз в жизни услыхал про место, именуемое Сулан, про Рыбий Замок и про славный род Птиц. До сих пор думаю, что Земля Т`Цанг Качена, - приснившаяся мне абракадабра.

- Нет, ты это всерьез?

- Вполне.

- Чем бы это ни грозило? На свой страх и риск?

- Ну да!

- Скажите, какая решимость! И уже во снах не боимся заблудиться?

- Они несколько отличаются от всех прежних. Так что можно и рискнуть.

И, неожиданно для себя, - зевнул. Сонливость парадоксальным образом комбинировалась с дурным весельем, характерным для четвертого часа бессонной ночи.

- И что, - на лице ее проявилось выражение небезобидного любопытства, - слушаться будешь?

- Я буду все.

- Это надо понимать так, что я приобрела в личное пользование раба? н Елена-Ланцет захохотала, как бешеная. н За один-единственный разик? Это у меня такие потрясающие успехи на поприще ритуальной проституции? А что, - продолжила она, вернув себе способность дышать и скорчив серьезную мину, - пожалуй, это тебе подойдетЕ

- ПослушайЕ

- Нет, в самом деле! н Продолжала веселиться она. - Самое для тебя существование, - покормят, погладят по головке, все за тебя решат, что делать н скажутЕ Посекут, если что не так. И никогда никаких страхов, - кроме одного-единственного, никакой борьбы прямо-таки по положению! Попробовал бы толькоЕ

- Вообще-то рабство у нас как-то не узаконено, и вообще до неприятного напоминает тот сорт договоров, которые, по слухам, принято подписывать кровьюЕ

-Да? Какой интересный обычай. Немного претенциозно, не без этого, но не лишено своего стиляЕ Это надо понимать так, что ты отказываешься? Жаль, я думала, что это все всерьез и рассчитывала на хорошее приобретениеЕ

- Это более, чем всерьез, - угрюмо ответил он, - и уж ты, будь добра, - отрежь так или иначе. Посоответствуй прозвищу.

- Да? н Она вдруг перестала веселиться и тоже зевнула. н Тогда давай-ка спать. Под словом "спать" я имею ввиду именно спать, как состояние, исключающее бодрствование, а отнюдь не что-то другое. Тем более, что алтарь все-таки побаливает.

- Какой алтарь?

- Тот самый, которому ты поклонялся с усердием неофита.

- Да ну тебя! Спи.

- Эй!

Это было сказано со вполне отчетливым намерением разбудить, сопровождаясь даже легким тычком локтя в спину, но все-таки, почему-то свистящим шепотом.

- У?! Че?!

- Ты намерен и дальше просто так лежать?

- АЕ Слушай, у меня все плывет и двоится. К концу, спросонок, я уж совсем было решил, что все это мне приснилось, и как раз собирался заплакатьЕ И я буду валяться, как бесчувственное бревно, когда тут н такое? Не-ет, это была бы уж слишком большая, непростительная глупостьЕ Но погоди, - он нахмурился, опомнившись, - ты ж говорила, что у тебя болит?

- Мало ль какие глупости я говорю? Кроме того, - она хихикнула, - я тут вспомнилаЕ Мне рассказывали оЕ альтернативных вариантах. Ты, кстати, и сам порывался изобразить что-то такое.

Он ответил с сосредоточенной хмуростью:

- Это было природное чутье. Инстинкт. Так с чего начнем?

- Слушай, я просто не знаю, чего делать. Раз, - ну и все, вроде бы, а потом проходит минут пятнадцать-двадцать, и я вроде забываю, как это бывает и страшно хочется вспомнитьЕ Я не нимфоманка, а? Как ты думаешь?