Эрик Фрэнк Рассел - Миг возмездия. Невидимый спаситель. Загадка планеты гандов. Сквозь дремучий ад

Томас, обрадованно : Разбирайтесь сами.

Шомут: Вы понимаете, что в данной ситуации ваш отказ от ответа — сам по себе ответ?

Томас: Думайте, что хотите. Я не выдам военной тайны Земли.

Шомут: Ладно, давайте попробуем еще что-нибудь. В нескольких градусах к югу отсюда находится самый крупный топливный склад в этой части галактики. Неделю назад он взлетел на воздух — весь, до последнего кирпичика. Ущерб очень большой. Флот Сообщества парализован надолго.

Томас, с восторгом : УРА!!!

Шомут: Латианские специалисты решили, что искра статического электричества вызвала взрыв бака, в котором была течь, а от него уже стало загораться все остальное. У специалиста всегда наготове какие-нибудь правдоподобные объяснения.

Томас: Ну и что же тут не так?

Шомут: Склад работал больше четырех лет. И все это время не было никаких искр.

Томас: К чему вы клоните?

Шомут, с ударением : Вы сами признали, что в этом районе разгуливают более четырехсот Юстасов, которые могут сделать все, что угодно.

Томас, тоном неподкупного патриота : Я ничего не признавал, и вообще больше вы от меня ничего не услышите.

Шомут: Этот ответ подсказал вам ваш Юстас?

Молчание.

Шомут: Если ваш Юстас здесь, можно ли с вашей помощью его допросить?

Ответа не последовало.

Выключив запись, комендант сказал:

— Вот такие дела. Восемь других офицеров–землян сказали примерно то же самое. Остальные попытались скрыть факты, но, как вы уже слышали, у них ничего не вышло. Сам Зангаста прослушал запись, он всерьез озабочен сложившейся обстановкой.

— Пусть не берет себе в голову, — посоветовал Лиминг.

— Почему?

— Потому что это все подстроено. Мой Юстас подговорил их Юстасов, вот и все.

Лицо коменданта так и вытянулось.

— Когда мы с вами виделись в прошлый раз, вы уверяли, что без помощи Юстасов никакого сговора быть не может… Но теперь уже все равно.

— Я рад, что вы, наконец, разобрались, что к чему.

— Не будем зря терять времени, — нетерпеливо вмешался Паллам. — Все это не имеет никакого значения. Доказательства, которые подтверждают ваши слова, достаточно убедительны — как бы мы к ним не относились.

Получив подсказку, комендант продолжал:

— Я сам провел кое–какое расследование. В течение двух лет у нас бывали мелкие неприятности с ригелианами, но ни одной действительно серьезной. И вот, после того, как вы появились, произошел массовый побег. Вероятно, он был запланирован задолго до вашего появления. Но тем не менее, случился вскоре после него, да еще при обстоятельствах, наводящих на мысль о посторонней помощи. Спрашивается, откуда пришла поддержка?

— Понятия не имею, — многозначительно сказал Лиминг.

— Восемь моих охранников, постоянно оскорбляя вас, вызвали враждебное к себе отношение. Из них четверо лежат в госпитале с тяжелыми ранениями и еще двух отправляют на передовую. Думаю, что рано или поздно двое остальных тоже попадут в беду — это только вопрос времени.

— Эти двое взялись за ум и заслужили прощения. С ними ничего не случится.

— Неужели? — Комендант был явно удивлен.

Но Лиминг продолжал:

— Я не могу дать таких же гарантий тем, кто убил беглецов, их офицеру или начальнику, приказавшему расстрелять беззащитных пленников.

— Мы всегда расстреливаем сбежавших заключенных. Это давнее правило, необходимая мера устрашения.

— А мы всегда расправляемся с палачами, — отпарировал Лиминг. — Это тоже давно установленное правило и мера устрашения.

— Говоря “мы” — вы имеете в виду себя и вашего Юстаса? — спросил Паллам.

— Да.

— А какое вашему Юстасу до этого дело? Ведь жертвы-то не земляне. Просто горстка буйных ригелиан.

— Ригелиане — наши союзники. А союзники — значит, друзья. Я не могу спокойно наблюдать, как их хладнокровно и бессмысленно уничтожают. А Юстас очень чутко реагирует на мое настроение.

— Но не всегда ему повинуется?

— Нет.

— На самом деле, — продолжал Паллам, решив все выяснить раз и навсегда, — если рассмотреть вопрос о том, кто кому подчиняется, тс именно вы служите ему.

— Во всяком случае, бывает, — согласился Лиминг, скривившись, как будто у него только что вырвали больной зуб.

— Видите, вы сами лишний раз подтверждаете то, что говорили раньше, — коварно усмехнулся Паллам. Вот в чем основная разница между латианами и жителями Земли: вы знаете, что вами управляют, а латиане даже об этом не подозревают.

— Да никто нами не руководит. Ни на сознательном, ни на подсознательном уровне, — упирался Лиминг. Наша жизнь построена на основе взаимного партнерства, ну, как у вас с женой. Иногда она вам уступает, иногда — вы ей. И никому не приходит в голову считать, кто уступает чаще, скажем, за месяц, или требовать, чтобы уступки делались точно поровну Так ведь всегда бывает И никто не в обиде