Конни Уиллис - Книга Страшного суда

Ничего. Незваный гость не шелохнулся. Прав был мистер Дануорти, глупо прикидываться лежащей без чувств в том столетии, когда по лесам еще рыскали волки. И медведи. Но тут птицы вдруг запели снова, а значит, либо это все-таки был не волк, либо волк ушел. Киврин еще раз прислушалась и открыла глаза.

Она увидела только свой рукав, закрывающий лицо, но виски все равно заломило от света. Снова смежив веки, Киврин слабо простонала и пошевелилась, подвинув руку, чтобы в следующий раз хоть что-то разглядеть. Потом затрепетала ресницами и сделала вторую попытку «очнуться».

Никто над ней не стоял, и до глухой полночи тоже было далеко. Через путаницу веток просвечивало серо-голубое бледное небо. Киврин приподняла голову и осмотрелась.

Первое, что сказал ей мистер Дануорти, услышав о намерении отправиться в Средневековье, было: «Там сплошная грязь и антисанитария, это выгребная яма истории, и чем раньше вы выкинете из головы свои сказочные образы, тем лучше».

Он был прав. Конечно, прав. Но лес вокруг и впрямь казался сказочным. Киврин со своей повозкой и скарбом очутилась посреди крошечного просвета, слишком маленького и темного, чтобы называться поляной. Над головой смыкались раскидистые кроны.

Киврин лежала под дубом. На голых ветках в вышине зацепилось несколько пожухлых листьев и темнело множество гнезд, хотя птицы снова притихли, испуганные неожиданным шевелением. Землю покрывал толстый лиственно-травяной ковер — против ожидания, совсем не мягкий. То твердое, что впивалось в бок, оказалось шляпкой желудя. У скрюченных корней дуба притаилась россыпь белых в красную крапинку грибов. Вся полянка — стволы деревьев, повозка, грибы, плющ — искрилась морозным инеем сети.

Ясно, что никто сюда не забредал, ни сейчас, ни раньше, и что это никакая не Оксфордско-Батская дорога, а значит, никакой путник не появится здесь с регулярностью в одну и шесть десятых часа. Если вообще появится. Судя по всему, насчет точности средневековых карт, по которым высчитывалось место переброски, мистер Дануорти тоже не ошибся. Дорога явно дальше к северу по сравнению с тем, что говорит карта, а она, Киврин, угодила в Вичвудский лес.

«Сразу же определите свое пространственно-временное положение», — инструктировал мистер Гилкрист. Как, интересно, она должна его определить? Спросить у птиц? Отсюда, снизу, не поймешь, кто там сидит в ветвях, да и массовое вымирание началось только в 1970-х. Если это не странствующие голуби и не дронты, их биологический вид и род ей все равно не подскажет ни времени, ни места.

Киврин привстала, и тишина взорвалась громким хлопаньем крыльев. Она замерла, дожидаясь, пока утихнет шум, потом осторожно приподнялась на колени. Крылья захлопали снова. Тогда она сжала ладони вместе и закрыла глаза, чтобы у случайного путника создалось впечатление, что она молится.

— Я здесь, — начала Киврин и замолчала. Если сообщить, что она приземлилась в лесной чаще вместо Оксфордско-Батской дороги, мистер Дануорти только уверится в некомпетентности мистера Гилкриста и в ее собственной беспомощности. Хотя нет, ерунда — запись ведь будут прослушивать уже после ее благополучного возвращения.

Только маловероятно, что оно будет благополучным, если так и сидеть в лесу всю ночь. Киврин встала и осмотрелась. Либо предзакатные сумерки, либо очень раннее утро, тут не поймешь, и по солнцу вряд ли определишь, даже если выбраться туда, где хорошо просматривается небо. Мистер Дануорти предупреждал, что иногда историки, попадая в прошлое, так и кружили до самого возвращения, не в силах разобраться. Ориентироваться по солнцу Киврин в итоге научилась, но для этого нужно знать, который час, а тратить время на выяснение, где север и где юг, сейчас некогда. Надо выбираться. Лес уже почти целиком погрузился в тень.

Никаких признаков дороги или хотя бы тропинки. Киврин обошла вокруг повозки, выискивая просвет. К западу деревья редели, но когда она двинулась в ту сторону, оглядываясь на каждом шагу и проверяя, не пропал ли из виду выцветший голубой тент повозки, просвет оказался всего лишь березняком, белеющим в сумерках. Киврин вернулась к повозке и пошла в противоположном направлении, хотя лес там был гуще.

Идти пришлось всего каких-нибудь ярдов сто. Киврин перелезла через поваленный ствол, продралась через заросли вербы и выглянула на дорогу. Большую дорогу, как сулили вероятностные расчеты. Но на большую она не тянула. Да и на дорогу не тянула. Скорее, утоптанная тропа. Возможно, коровья. Вот, значит, какие они, знаменитые большие дороги Средневековья, развивающие торговлю и открывающие новые горизонты…