Гоар Маркосян-Каспер - Ищи горы

— Нельзя насиловать свою природу. Если уж ты родился однолюбом, оставайся им. И не реагируй, Создателя ради, на мои глупые шутки. Человек должен быть тем, что он есть.

Именно в эту бессонную ночь Дан нашел решение. Не хочешь на Землю? Но разве в Галактике есть только Земля и Торена? Неужели свет сошелся клином на этих двух невообразимо малых точках в пространстве? Отнюдь. И странно, как он не подумал об этом раньше.

Железный Тигран встретил просьбу Дана без восторга.

— Помилуй, Даниель, мы ведь еще не вступили с ними в элементарный контакт, что уж говорить о сотрудничестве. И не делай, пожалуйста, удивленных глаз. И не принимай вид общественного обвинителя. По-моему, ты хочешь сказать, что мне не к лицу подобная узость взглядов… — Как ни странно, Дан не то чтоб собирался произнести, на столь нахальное заявление он не отважился бы, но подумал именно эту фразу… — Знаю, знаю. Но Разведка не моя личная фирма. Теперь ты хочешь приписать мне всемогущество? — Дан только развел руками, он был обескуражен. — Ладно, все побоку. Предположим, я скажу «да». Куда я могу его послать? Ты же сам знаешь, самая совершенная техника Земли, высшей сложности исследовательская аппаратура идет для Разведки. Чтобы освоить ее, мало ума или таланта, нужны знания. Где он их возьмет? На Земле? Но он же отказывается лететь на Землю. Ты хочешь сказать, что есть места, где мы кое-что делаем без особой техники? — Этого Дан сказать уже не хотел, над такими тонкостями он не задумывался вовсе. — Верно. Есть. Торена и Перицена. Но бог мой, Даниель, это самое важное и самое трудное из того, что мы делаем. А если он совершит какую-нибудь ошибку, которую не можем предусмотреть ни я, ни ты?

Все, чего удалось добиться Дану, это согласия шефа встретиться с Мараном. Однако он не считал, что добился немногого, втайне Дан был уверен, что поговорив с Мараном, Железный Тигран изменит свое мнение. Была ли эта вера в Марана наивной? Вряд ли. Ведь вот же они, на Перицене…

Кехс четвертого кехсуна… Так назывались формирования из 243 воинов, дань троичной системе исчисления… Дан не уставал ей поражаться, троичное исчисление — откуда, зачем? Почему не десятичное или пятеричное? У обитателей Перицены, как и у землян или торенцев, было по пять пальцев на руках и ногах, казалось, естественнее положить в основу счета эти пять пальцев, но нет. Троичное исчисление, кехсун из 243 воинов… Кехс четвертого кехсуна Лахицин был доволен «охотниками», он не только пригласил их в свой шатер, но и предложил сесть на разостланные по всему полу шкуры сахана… впрочем, приглашенные, поблагодарив, благоразумно остались стоять, памятуя, что лахины привыкли к переизбытку уважения со стороны аборигенов завоеванных территорий.

— Воины четвертого кехсуна едят досыта. Не то что остальное войско. Вы оказались самыми искусными из охотников, вышедших с нами в поход.

Маран наклонил голову. Поэт не пошевелился. Дан улыбнулся… Конечно, перед высадкой они прошли подготовку, осваивали и стрельбу, и местный вариант фехтования, но чтобы наверняка справляться со здешней чересчур хитроумной дичью, пришлось запастись земной техникой, специальными луками и стрелами, в которые была вмонтирована новейшая аппаратура реагирования на биополе…

— Победоносный Деци просит вас обучить своему искусству других охотников. Остальным кехсунам не хватает дичи.

Дан растерялся. Маран ответил без промедления:

— К сожалению, доблестный Лахицин, искусство наше не столько в наших руках, сколько в нашем оружии. Луки, которые мы привезли с собой, сделаны из гибкого дерева гор, растущего высоко, на границе лесов и лугов. Они — основа нашей меткости и наших успехов.

— Дайте мне взглянуть на них.

Маран невозмутимо протянул Лахицину свой лук. Тот внимательно осмотрел его — заподозрить что-либо потаенное в этой изящной и вместе с тем оставлявшей ощущение мощи вещице вряд ли мог даже землянин, вернул.

— Мы просим тебя, кехс, — снова заговорил Маран, — не открывать этого секрета никому, кроме полководца. Если слух разнесется по лагерю, наши луки могут украсть, и от этого пострадаем не только мы, но и — и более, чем мы — четвертый кехсун.

Лахицин посмотрел на него с интересом.

— А ты хитер, охотник, — сказал он с легкой улыбкой. — Хитер и… Умеешь говорить. Откуда ты? Кто ты по рождению и воспитанию?

— Я сын лахина, — ответил Маран, гордо подняв голову. — Когда войско лахинов вошло в ущелья Небесных Ступеней, кехс Чицин, один из храбрейших воинов Лаха…