Гоар Маркосян-Каспер - Ищи горы

— Приветствую тебя, уроженец Небесных Ступеней.

Дан оглянулся. Лахин, приблизившийся к нему, был Нахт. Постояв немного, он осмотрелся, не нашел ничего иного, и подобрав полы своей хламиды — одет он был не как воин, а как лекарь, уселся рядом с Даном на песок.

— Дочь пустынных варваров сочла, что мои уши недостойны ее откровений, — сказал он с пренебрежительной усмешкой. — Она избрала своими поверенными полководца и кехса. Ну и твоих вездесущих друзей, Марана и того второго, маленького роста… откуда, кстати, ему известен язык дикарей? — В его голосе Дану почудилась нотка подозрительности.

— Он выучил язык здесь, — ответил он как можно безразличнее.

— За треть сута дней? Это невозможно.

— Он очень способен к языкам.

— Все равно. Кто он вообще такой, его не было с нами в первой трети похода или более того. Не так ли? Откуда он взялся?

— Его племя живет на подступах к пустыне с севера.

— В стране, неподвластной Лаху? Как же он попал в войско?

— Он вызвался сам.

— И кто ему разрешил?..

— Кехс, — сказал Дан кратко и мысленно добавил: «Но первым дал разрешение шеф. Что куда более удивительно.» Впрочем, Железный Тигран с самого начала питал некую слабость к Поэту, возможно потому, что тот был первым торенцем, которого шеф увидел, не зря ведь, узнав об одиссее Дана с Никой и спасенном медиками базы бакне, он сразу примчался поглядеть на него. Или ему просто были по душе как сам Поэт, так и его стихи и песни? Хотя разве поэтический дар — подспорье в прозаической работе разведчика? Как бы то ни было…

— Лахицин? — в голосе Нахта отчетливо прозвучало неодобрение. — Кехс добр к чужеземцам. Слишком добр. Нечистая кровь, что ни говори, дает себя знать.

— Нечистая кровь? — удивился Дан.

— Мать кехса не уроженка Лаха. Отец кехса привез ее из дальней северной страны. Лахицин был еще мальчишкой, когда отец его погиб в большом сражении на восточном море, его воспитывала мать, и вот…

— Что вот? — спросил Дан сурово.

— Ничего. — Нахт бросил на него быстрый взгляд, видимо, пожалев, что разоткровенничался с каким-то горцем. — Что-то они долго. Я, пожалуй, пойду к себе в шатер. Устал. — Не добавив больше ни слова, он поднялся с песка и зашагал к видневшимся невдалеке шатрам слуг полководца.

— Здесь, — сказала Ат, протягивая руку.

Дан окинул взглядом высившуюся в десятке метров абсолютно отвесную стену — видимо, два или три монолита, выдернутые из почвы ударом или, скорее, толчком невообразимой силы, встали на задние грани, выставив аккуратно обтесанные поверхности оснований… до чего ровные, ни шероховатостей, ни трещин, разве что тонкая извилистая линия разлома, отделяющая нижний угол одной из глыб, но и та кончается невысоко над землей… Нет, уцепиться не за что, лучшая команда скалолазов Земли не одолела б эту стену без технических приспособлений… Он не сразу сообразил, что стена «не по зубам» и любому дикарю, как бы ловок он не был, а значит? Девчонка дурачила их? Дурачила? Рискуя жизнью?

Маран сориентировался быстрее него.

— Покажи вход, — не глядя на Ат, ледяным голосом сказал он на языке людоедов.

Ат не двинулась.

— Покажи, за каким камнем вход, — повторил он так же холодно и, чуть повернув голову, метнул в дикарку тот самый взгляд, который на памяти Дана не раз заставлял подчиненных срываться с места и со всех ног кидаться исполнять приказание.

Ат не кинулась, а повернулась к Марану с выражением деланного изумления на лице.

— Разве посланец бога не знает?

Проверяет, подумал Дан, с грехом пополам понявший этот диалог. Девчонка не так проста, как кажется. Но тогда… Соврать она, наверно, все же не решилась, недоговорить — возможно… Хитрит с богом, погляди-ка на нее! Но, значит, надо угадать. Угадать. Где? Он подошел поближе, неуверенно вглядываясь в глыбы, загромождавшие подножье.

Маран снова опередил его. Он легко перескочил через каменную осыпь, поднялся к одному из монолитов и, не колеблясь, положил руку на его угловую часть, отделенную трещиной. Дан увидел, как Ат рухнула на колени, припала щекой к песку и нараспев произнесла несколько непонятных слов, потом вскочила, подбежала к Лахицину и стала, размахивая руками, быстро тараторить. Поэт, стоявший рядом с Даном, повернулся к кехсу и громко сказал:

— Чтобы отодвинуть камень, нужно шесть воинов.

Лахицин — Деци на сей раз сопровождать их не пожелал, и отрядом командовал кехс — молча кивнул начальнику своего конвоя.