Альфред Ван Вогт - Вечный дом. Мир ноль-А. Пешки ноль-А

И в голове его зародился смелый план.

Еще через два дня в темной лаборатории он совместил два луча света без помощи искривителя. Когда его попросили рассказать об ощущениях, испытанных при этом, он ответил невразумительно: «Рука движется, как у загипнотизированного; кажется, что все это делает за тебя кто-то другой».

С каждым днем легкие покалывания в теле становились все отчетливей, он учился различать свои ощущения. Он начал узнавать виды энергий, движения, предметы с закрытыми глазами и вскоре называл их безошибочно. Он узнавал о присутствии людей по особому теплу, проникавшему в его организм. Он реагировал на самые небольшие дозы раздражителей, а на шестой день узнавал доктора Кейра по дружелюбию, которое исходило от него. Он даже понял, что психиатр волнуется за его дальнейшую судьбу.

Теперь он решил испытать свое умение различать эмоции на Кренге, Торсоне и Прескотте. Выяснилось, что ненависть к нему испытывает только Прескотт. «Он не может забыть, — подумал Госсейн, — о страхе, который пережил, и о том, что я обманул его во дворце». Торсон оказался настоящим Макиавелли, но к своему пленнику эмоций не проявлял. Кренг вообще держал свои чувства в узде, по-видимому, из-за постоянного напряжения и не раскрывался даже перед собой.

Но настоящим сюрпризом оказалась Патриция. Никакого контакта, несмотря на многочисленные попытки. И Госсейн решил, что может воспринимать лишь эмоциональный мир мужчин.

За эти дни он продолжал разрабатывать свой план в деталях. Он пришел к выводу, что информацию о создавшемся положении он получил от людей, использовавших чисто аристотелевы представления и понятия. Даже Кренг не получил в детстве ноль-А воспитания, которое дало бы ему полный контроль над мозгом.

Госсейн сознавал, что в его расчетах есть слабые места, но в то же время многое прояснилось. Таинственный незнакомец уже не казался ему волшебником. Он считал его обычным человеком, открывшим секрет бессмертия и выступающим против галактической империи. Без сомнения, он не очень беспокоился о том, будет жить или нет очередное тело Госсейна. В крайнем случае — при поражении — он начнет новую партию в соответствии с другой ситуацией.

Но сейчас это было неважно.

В тот день, когда он экспериментировал с большим кубиком, он решил отключить вибратор. Сложный прибор с огромным количеством различных схем и волновых энергий, пульсирующих в трубках и лампах, в конце концов подчинился ему. Тогда он взял его в руки и попытался одновременно нейтрализовать прибор и запомнить атомную структуру пола, на котором стоял. Ничего не вышло.

Либо вибратор, либо пол. Но не то и другое вместе. И это было известно заговорщикам.

На девятнадцатый день ему дали стержень из сверхпрочной стали, а в противоположном конце лаборатории поместили небольшой генератор. Он действовал осмысленно. Молния, вылетевшая, казалось, из руки, прошла по стене, потолку, энергетическому экрану, за которым стояли наблюдатели. Госсейн прервал совпадение энергий и, не сопротивляясь, отдал стержень посланному за ним солдату. Только после этого Торсон вышел из-за экрана. Настроение у него было прекрасное.

— Что ж, мистер Госсейн, — сказал он с уважением, — с нашей стороны просто глупо продолжать дальнейшее обучение. Не то чтобы я не доверял вам… — Он засмеялся. — Я уверен, что теперь вы разыщете нужного нам человека. — Он резко переменил тон. — Мы вылетаем на Землю. Укладывайтесь. В вашем распоряжении ровно час.

Госсейн рассеянно кивнул. Через несколько минут, стоя у дверей лифта, он смотрел, как трое солдат осторожно вносят в кабину вибратор. Прескотт жестом пригласил и его. Солдаты гурьбой столпились в углу. Прескотт подошел к панели управления. Резким движением Госсейн схватил его за плечи и изо всех сил ударил головой о металлическую стенку. Выхватывая бластер из кобуры, он отпустил падающее тело и нажал на первый попавшийся рычаг.

Как всегда, сознание на мгновение помутилось. Он пришел в себя, когда из его бластера вылетела огненная струя и охранники свалились как снопы.

Первая стадия плана завершилась успехом.

Расстегнув молнию, Госсейн снял свой комбинезон. Он полагал, что в ткань вшиты различные электронные приспособления, а одно из них — он твердо это знал — могло парализовать человека. Раздевшись, он почувствовал облегчение, но прежде чем начать действовать, быстро переоделся в костюм Прескотта.