Альфред Ван Вогт - Вечный дом. Мир ноль-А. Пешки ноль-А

— Тогда я пропущу самое интересное. Ни за что!

Госсейн улыбнулся. Он объяснил, что исследование искривителя займет много времени.

— Прежде всего необходимо обнаружить источник энергии, научиться включать и выключать прибор. Мне потребуются инструменты, хотя бы самые простые, которыми вы пользовались, когда сдавали курс ноль-А физики. Где у вас мастерская? И не волнуйтесь, спите спокойно.

Он остался один. Спешить было некуда. До сих пор торопливость не дала никаких результатов. Мир, который он хотел спасти, рухнул у него на глазах.

С чего же начать? Нужна зацепка, хоть небольшая. Ключик, который поможет раскрыть тайну искривителя. Патриция говорила, что им разрешено пользоваться только для транспортировки. Не совсем понятно, ну да ладно. Он взял энергосканер с датчиком и посмотрел в увеличитель.

Прежде всего необходимо найти провода под нагрузкой и какой-нибудь крупный узел. Ведь искривитель пространства был включен. Госсейн даже вздрогнул от изумления. Он не сомневался, что Машина первым делом выключит прибор, а потом уже начнет передавать сообщение о вторжении на Венеру.

Прошло десять напряженных минут, а он так и не понял, где находится основной источник питания. Машина с помощью специальных приспособлений быстро разобралась бы, что к чему. У Госсейна такой возможности не было. К тому же он обещал Литтлу, что все исследования они проделают вместе. Госсейн подумал и тоже решил лечь спать. Вполне возможно, что утром к ним придет Патриция Харди.

Он проснулся в четыре часа дня. На — кухонном столе лежала записка, в которой Литтл сообщал, что его автомобиль остается в полном распоряжении Госсейна. В конце он писал:

«…по радио передавали о „враждебно настроенных элементах“, которые саботируют „мирное производство“ и должны быть „безжалостно искоренены“ силами „охраны порядка“.

Если проголодаетесь, в доме полно всякой всячины.

Буду в 12.30.

Дан Литтл».

Наскоро перекусив, Госсейн вернулся в гостиную. Он был недоволен. «Не так уж трудно найти меня, — подумал он. — По крайней мере два человека в городе знают, где я нахожусь».

Нельзя сказать, чтобы он не доверял Патриции или Литтлу. До сих пор все поступки говорили о порядочности этих людей. Но в который раз он зависел от других. Допустим, что-нибудь сорвется. Допустим, как раз в эту минуту Патриция Харди давала вынужденные показания о том, где скрывается Госсейн.

Пока не стемнеет, выходить на улицу нельзя. Оставалось только заняться искривителем. Он встал на колени и осторожно дотронулся до углового рычага, возвышающегося над остальными лампами и трубками. Он не мог даже предположить, что может произойти, но приготовился к худшему. Рычаг оказался теплым. Госсейн несколько раз провел по нему пальцем, все так же осторожно и чувствуя себя несколько смущенным из-за этого. «Если меня обнаружат, — подумал он, — я разобью эти лампы, насколько сумею, чтобы захватчики не получили исправный прибор».

Он проверял искривитель сканером, когда раздался звонок телефона. Голос Дана срывался.

— Я говорю из автомата. В только что вышедшей вечерней газете напечатано, что полтора часа назад Патриция Харди арестована — это просто чудовищно! — по подозрению в убийстве своего отца. Мистер Уэнтворт, — вопрос Литтла прозвучал до странности робко, — сколько времени потребуется, чтобы заставить ноль-А человека заговорить?

— Кто знает, — ответил Госсейн. Его бросило в озноб. Пока что Торсон не допустил ни одной ошибки, — Послушайте, — после короткой паузы сказал он, — решайте сами, стоит вам оставаться на работе до полуночи или нет. Если вам есть куда пойти, уходите немедленно. Если вам кажется, что вы можете вернуться домой, будьте предельно осторожны. Скорей всего я оставлю искривитель у вас. Сначала я попробую вынуть из него кое-какие детали, а затем… впрочем, неважно. Следите за объявлениями в газетах, подписанными «Гость» и «Знакомый». И большое вам за все спасибо, Дан.

Он подождал и, не услышав никакого ответа, разъединил связь. Он вернулся к искривителю, дотронулся до углового рычага, который примерно на дюйм выступал над корпусом прибора, и потянул его вверх. Никаких последствий. Он толкнул рычаг от себя, полагая, что необходимо сначала освободить какие-то пружины, которыми он крепился. Раздался щелчок, и рычаг плавно ушел внутрь. В тот же момент комната поплыла, воздух задрожал, как поверхность воды, в которую бросили камень. Голову сковала боль. Он хотел нащупать рычаг и вернуть его в прежнее положение, но горячий металл обжег ему руку. По-видимому, на какое-то мгновение Госсейн потерял сознание, потому что очнулся от боли и понял, что, падая, ударился об искривитель. Им овладело необычное ощущение…