Александр Тюрин - Падение с Земли

Уже в машине Петух клюнул старшего инспектора в кончик носа и победно загорланил. А Кот норовил провести лапкой с внушительными когтями по инспекторской шее. Будучи человеком выслеживающим и вынюхивающим, он сразу попытался уточнить мотивы. Совершала ли его жена мыследействия, как то посыл сигналов страха или агрессии? Или так сами робики «притираются» к среде? Со своей стороны Мелания таинственно улыбалась и только. «Вот где анархия», — сокрушенно повторял Феодосий Павлович, имея в виду производство малых оболочек. Но он явно поторопился с упреками.

На следующий день инспектор застал дома вместе со своей женой постороннего мужчину. На минуту мелькнула спасительная мысль, что это Меланьин полюбовник, которого он сейчас будет мочить. Но пришлось крупно разочароваться.

— Этот человек улучшает моих робиков, — представила гостя. Мелания.

— Да? — по возможности ехидно отозвался инспектор, заходя мужчине в тыл. — А что же в них плохого?

— Надо сделать настройку на мою личность. Вот он и поставил более чувствительные БИ-рецепторы, приличный поисковый блок для работы с вычислительной средой. Теперь робики смогут меня защищать.

— Отдохните, шеф. Я — мастер не по бабам, дерзкий только с кибернетикой всякой, — встрял посторонний, не поворачиваясь.

— От кого защищать? — решил уточнить инспектор у жены, принципиально не обращая внимания на «мастера». — Я ведь рядом.

— Ты не вечен, — со скрытым упорством отвечала жена. А на ее руке похоронным черным светом сиял браслет. — Мир же положи опасностей.

— Вот и работенке конец. Принимай, хозяюшка, развязно сказал мастер своего дела.

Мелания приласкала взглядом своих робиков. Кот начал с «алкогольного» шага, прямо на ходу отточил свои движения и, обойдя комнату, направился на встречу с инспектором. Встреча началась так: Кот поднялся на задние лапы, передние положил на форменную штанину и стал драть ее на портянки.

— Вы не фиксируйте неприязнь к нему, — посоветовал специалист, — простите ему все, расслабьтесь немного, подумайте о вишнях в цвету, потом какая у него милая мордашка, она ведь почти улыбается.

— Скоро и куры будут надо мной смеяться, — холодно откликнулся инспектор и приподнял другую, еще непотрепанную ногу, чтобы обуздать зарвавшегося робика.

— Ни в коем случае, командир, — мастер распознал приготовления и решительно предупредил: — Враждебный поступок он запомнит. Это ж малая система, ассоциаторы еще слабенькие, заполнение их постепенное, начальные ситуации очень важны. Мало ли какую информацию он сейчас выудит из «эфира», вдруг о том, что «труп врага всегда хорошо пахнет». Нет, не советую, при первой возможности обязательно отомстит — ночью там, в туалете, в ванной.

Феодосий представил, как ему будет неуютно с процарапанной яремной веной, и отставил свои агрессивные замыслы. Кот уже беспрепятственно наслаждался его брюками. Петух тем временем забрался на шкаф, возле которого беседовали люди, и несколько раз пытался достать клювом до макушки офицера ССС.

— Чтобы цыпа не поступил с вами, как Иван Грозный со своим сыном, будьте как раз строги. Сопротивляйтесь смело. У него анализаторы несерьезные и память слабая. Одним словом, птица. Как возбуждается, так и разряжается быстро, — разъяснил мастер. — Вот надо так. — Мастер выписал Петуху смертельно обидный щелбан по гребешку. Тот рванулся, метясь в глаз, но его схватили за горло и завернули в пиджак. Петух возмущенно заорал, но через двадцать секунд был досрочно выпущен из заключения кротким и добрым.

— Скажи мне, кудесник, а это возбуждение, иными словами, раздражение, у них собственное или наведенное? — попробовал выяснить Феодосий.

— Конечно, собственное, — поспешил обрадовать мастер, — пока что. Вы войдите в положение. Ассоциаторы, напоминаю, еще хилые. И поведение окружающих объектов, и команды начальства не очень-то понятны, наш робик судорожно пытается определить правила игры. Ну, вспомните юность босоногую. Мы же такие же задиристые были. Ум-разум вдруг не сваливаются, по себе знаю. Вот полюбуйтесь. О-ля-ля. Кот уже возмужал, помудрел.

Действительно, возмужавший Кот расправился, наконец, со штаниной, отвалился от Феодосия и лениво похилял, жуя кусок трофейной материи.

— Нога цела, ноги не ел, — зарекламировал мастер.

— А меня они слушаться будут, хоть иногда, в ответственные моменты? — задал тоскливый вопрос Феодосий.

— Конечно, нет. У тебя всегда ответственный момент, оргпериод, горячка, запарка, конец месяца, — вмешалась Мелания.