Ант Скаландис - Катализ

Разрезая с помощью сибра пополам большой китайский термос, дабы посмотреть, что будет с вакуумом, я зазевался и оставил в камере указательный палец, так что вместе со всхлипнувшей половинкой дьюара в гивере появился кровоточащий обрубок.

В сущности, было очевидно, что сибр копирует все, но кусок человеческой плоти – это было как-то уж слишком. Я боялся прикоснуться к нему. Ленка же – убедиться она что ли хотела? – сунула в камеру руку чуть ли не по плечо и тем разнообразила наше людоедское пиршество. И вот когда я извлек эту руку из рукава кофточки, залив кровью себя и пол вокруг, обоих нас замутило. Но эксперимент хотелось продолжить, и мы вспомнили, что юные медики в таких случаях пьют спирт. Спирта у нас не было, не было вообще ничего спиртного, и проще всего казалось взять один из червонцев и сбегать в магазин. Но тут я увидел, что на донышке коньячного «мерзавчика», стоящего в секретере, осталось смехотворное количество желанной влаги, и мне захотелось поиграть. Я наштамповал с полсотни бутылочек, перелил все остатки в одну, и, размножив теперь уже эту, почти полную, набрал целый чайник коньяку. Не знаю, что помогло нам больше – алкоголь или все эти шалости, закончившиеся питьем из носика, но так или иначе, вид крови на отрезанных конечностях не вызывал у нас уже ничего, кроме здорового научного любопытства.

И вот, накопировав в экспериментальном угаре груду пальцев, рук, ног и начав уже хулиганить с другими частями тела, мы с Ленкой вдруг одновременно поняли, что ни у меня, ни у нее не хватит смелости залезть в сибр целиком. То есть, это мы сначала решили, что не хватит смелости, а потом до каждого из нас дошло, что совсем наоборот – хватит благоразумия не залезть. Но идея возникла, она уже жила в нас, и мы не знали, как быть. Нужно было продумать все возможные последствия: от появления в комнате какого-нибудь чудовищного зомби до перехода в пресловутый параллельный мир.

– Мне кажется, – сказала Ленка, – живого человека он не скопирует. Получится труп.

– Не думаю, – возразил я, – ведь руки-ноги выскакивают теплыми, и кровь из них хлыщет почем зря.

– Ну, тогда не скопируем разум, и получим свою копию в виде полного кретина.

– А вдруг экспонирующее поле смертельно для мозга, и трупом станет оригинал, а копия пойдет гулять по свету?

– А может быть, два трупа?

– А вдруг никаких копий и никаких трупов, и оригинал пропадет?

– Шутишь? Куда же он денется?

– Да куда угодно! Ты понимаешь, что мы ничего не сумеем предсказать? Что могут предсказать две мышки, попавшие в цех-автомат по производству сыра?!

– А что ты на меня кричишь?

– Не знаю, – сказал я. – Я не на тебя кричу. Просто…

– Что? Испугался что ли?

– Да нет…

– Слушай! – Ленка вдруг выдала еще одну очень толковую гипотезу. – А вдруг он запрограммирован не копировать людей?

– Кем? – спросил я. – Ведь я-то не программировал этого.

– Ну и дурак, – сказала Ленка простодушно.

Действительно дурак. За весь период долгих размышлений о синтезаторе Брусилова я ни разу не задался этим очевидным вопросом, и теперь не мог представить себе, какою логикой руководствовался в своем творчестве Апельсин. Но еще более нелепым было то, что ни мне, ни Ленке, ни в одну из наших замечательных голов не пришла простейшая мысль – провести эксперимент на животных. Конечно, эксперимент был бы не чистый, но все же…

В общем в тот вечер мы так и не попытались сделать себе двойников, а перед сном Ленка сказала:

– Знаешь, Виктор, а ведь мы туда все-таки залезем.

– Конечно, залезем, – я постарался сказать это как можно веселее, но весело не получилось.

– Никуда нам от этого не деться, – голос Ленки стал мрачным. – И, знаешь что? Уж помирать – так вместе.

– Абсолютно нелогично, – возразил я. – Даже если помирать. А во всех других случаях – так просто полный абсурд – лезть в сибр вдвоем. Нужен сторонний наблюдатель.Черт возьми! Да в конце концов, нужен просто оператор – кнопки нажимать. Не безрукую же копию делать.

– Тоже мне проблема! – возмутилась Ленка. – Я что, не смогу сделать устройство для дистанционного нажатия кнопок?

– Какое еще устройство?

– Да хотя бы вот такое.

Ленка схватила лист бумаги и стала быстро чиркать на нем фломастером. Этим дело не кончилось. Если Ленка заведется, ее уже не остановить. Она мигом впрягла меня в работу, и за каких-нибудь полтора часа мы сварганили систему, позволившую нажимать на кнопки, дергая за веревочку изнутри камеры, и в гивер снова посыпались окровавленные руки. Ленка деловито собрала их, вытерла тряпкой кровь и побросала все в воронку питания. Потом включила сибр и сказала строго, по-хозяйски, будто речь шла о стиральной машине: