Дмитрий Скирюк - Руны судьбы (Осенний Лис - 5)

Томас почесал в затылке.

- Вообче, конечно, если он опять зайдёт, смогу, - немного нехотя признал он. - Но ведь я же не могу знать, когда он снова здесь появится! Так что - сам понимаешь... Вот.

Мальчишка кивнул и молча направился к выходу.

- Так что передать-то? - вдруг спросил его Томас. Тот замер. Обернулся на кабатчика.

- Ничего, - сказал он. - Скажите, что ему привет от трубочиста Гюнтера. И ещё скажите, что я сам его найду.

И он ушёл.

Ближе к середине дня пожаловал Бликса - костлявый и тощий лудильщик с Цветочной улицы. Бросил на пол свой огромный, громко звякнувший мешок, из которого во все стороны выпирали какие-то углы, расположился за столом и стал стучать в столешницу зажатой в кулаке монетой. Томас принёс ему пива, и тот ухмыльнулся.

- Хо, Т-томас! П-п-п... привет. Слыхал известия?

Бликса; как сорока, разносил по городу свежие слухи и сплетни. Обычно всё ему сходило с рук, но лет примерно семь тому назад он влип в историю, после которой начал сильно заикаться. Лудильщика Томас недолюбливал за кой-какие давние дела, да и беседовать с ним было затруднительно.

- Смотря какие, - уклончиво ответил он, угрюмо протирая кружку.

- На у... у... улице Луны сегодня ночью, - сообщил тот доверительно, трясясь и брызгая слюной. - Уделали двух типчиков, с-с... с-с... слыхал?

- Матерь Божья, - равнодушно отозвался тот. - Что, опять каких-нибудь пьяных менял?

- Да нет, г-г... грабителей уделали. П-профессионалов. Напали на какого-то, а он им навтыкал. Один скопытился, другой су-у... с у-ума сошёл.

- Ага. Ага, - кивнул два раза Томас, переваривая новость в голове. По правде говоря, мысли его были заняты в этот момент совершенно другим. - Как так? Когда? Ах, да... А говорят чего?

- А ничего не говорят.

Бликса шумно сдул на пол пивную пену, подмиг: нул трактирщику многозначительно и взглядом указал на дверь, а потом принялся за своё пиво, машинально придерживая ногою мешок. Томас оглянулся.

В "Два Башмака" вошёл, остановился и теперь осматривался беловолосый, крепко сбитый парень, одетый в серую суконную куртку и зелёный кожаный плащ поверх неё. Шагнул вперёд. Ярко-голубые глаза его остановились на трактирщике, и Томас почувствовал себя неуютно.

- Ты - Томас, - сказал он утвердительно.

- Да...

- Мне нужен один человек. Травник по прозвищу Лис.

- Я не знаю никакого лиса, - запротестовал трактирщик. - Если ты хочешь выпить...

- Не хочу, - голубые глаза стрельнули в Томаса и укололи, словно две сосульки. - И не надо мне врать: я знаю, что он здесь бывает. Мне нужно знать...

- Да не знаю я никакого лиса!

- Мне нужно знать, - упрямо повторил светловолосый, - когда он появляется в городе. Пошлёшь кого-нибудь. Хотя бы, вон, его, - он указал на Бликсу. Тот не стал протестовать. - Я буду ждать всю следующую неделю в трактире "Кислый монах", всю вторую половину дня, до самого закрытия. Ты понял? Повтори.

Трактирщик сглотнул.

- Ты будешь ждать... неделю... в трактире "Кислый монах", - выдавил он. - До закрытия.

- Прекрасно, - тот кивнул. - И будет лучше, если он придёт. Для всех будет лучше.

Он пошарил рукой под плащом, извлёк на свет три монеты и положил их на стойку.

- Хотите пива? - неуверенно спросил Томас.

- Я не пью, - сказал он. - Это тебе. До свиданья.

И с этими словами он повернулся и ушёл.

По правде говоря, Томас вполне обошёлся бы без его вежливых прощаний. Перспектива новой встречи с этим парнем не сулила для трактира ничего хорошего. События принимали какой-то совершенно неприятный оборот. Трактирщик помедлил и сгрёб деньги со стойки. Монеты были серебряными, полновесными и необрезанными. Объяснять ничего было не нужно.

Трактир "Кислый монах", находившийся на перекрёстке Рыбной улицы и переулка Трёх Камней, пользовался славой воровского кабака. Трактирщик Томас был обыкновенный человек, но он не был глупцом. О нет, отнюдь не был. Он быстренько сложил в уме два и два, и получил четыре. Он покосился на лудильщика, немедленно состроившего многозначительную мину, и окончательно утвердился в своей догадке. Этот парень был из них. Из тех, что по ночам охотятся на улицах. Томас напряг память и припомнил имя. Кажется, Рутгер. Да, точно - Рутгер.

День выдался какой-то идиотский. Томас стоял и машинально водил тряпкой по сверкавшей чистотой буфетной стойке. Травник, травник... Всем вдруг понадобился травник! Свет клином сошёлся на травнике! Что творится в городе?

На сердце было неспокойно. В прошлый раз, когда лет семь назад всё складывалось также, Томас едва не погиб. Сейчас всё могло закончится ещё отвратнее. Ему нужно было срочно чем-нибудь занять руки, чтобы успокоиться. Он, не оглядываясь, снял с полки первую попавшуюся кружку, плюнул на неё и яростно принялся протирать полотенцем.