Ребенок с игрушечным ружьем в руках стремительно пересек узкий двор и остановился прямо передо мной посреди дороги.
— Стой! — пропищал он.
Я не мог понять, мальчик это или девочка, но уже то, что он сумел уцелеть без защитного костюма, привело меня в замешательство.
Вероятно, в момент применения биологического оружия этот ребенок был в убежище, а Сар Гремиан не лгал, утверждая, что сброшенный в каньон вирус смертелен для человека только первые сорок пять минут. С момента его применения прошел уже час…
Я заношу эти важные сведения в базу данных и вступаю в переговоры с ребенком:
— Я должен проникнуть в Гиблое ущелье за поворотом. Прочь с дороги!
— Прекрати орать! Сейчас мама проснется и всыплет тебе как следует! — Ребенок по-прежнему стоит прямо у меня перед гусеницами.
Кажется, он еще младше, чем я думал…
Внимательно ощупав датчиками всю ферму, я нахожу внутри еще два быстро остывающих пятна. Это, скорее всего, родители ребенка. В моем электронном мозгу зарождается что-то похожее на раздражение.
Каламетский каньон объявлен зоной военных действий, и все, кто здесь остался, сделали это на свой страх и риск. Но почему же они не отправили своего малыша в безопасное место?!
Теперь этот ребенок преграждает мне путь к командному пункту мятежников. Оставшись здесь, он юридически тоже стал мятежником и, следовательно, врагом…
Как бы то ни было, надо убрать его с дороги. Если я не смогу уговорить малыша отойти, мне придется его уничтожить, а я этого не хочу… Впрочем, мне надо ехать дальше любой ценой, и никто не посмеет упрекнуть меня, если ради выполнения важнейшей задачи я раздавлю какого-то ребенка!
Я начинаю медленно двигаться вперед… и внезапно резко останавливаюсь.
Мои гусеницы больше не слушаются меня! Мне не сдвинуться с места!
Не понимая, что происходит, я целых десять секунд стою неподвижно. Потом я снова начинаю движение, и через тридцать сантиметров мои гусеницы опять замирают.
Но, черт возьми, что случилось? Неужели они не воспринимают больше команды моего психотронного центра?!
Я быстро проверяю процессоры и подсистемы, управляющие гусеницами.
Все в порядке!
Я начинаю волноваться. У меня без видимой причины вышла из строя еще одна система. Теперь я не только почти ничего не вижу, но и не могу двигаться. Моя сверхпрочная броня, мое сверхсовременное оружие и мои сложнейшие психотронные блоки управления весят все вместе четырнадцать тысяч тонн, и теперь мне не сдвинуть их с места.
Ради эксперимента я даю задний ход и легко преодолеваю двенадцать метров. Потом я снова пробую ехать вперед, но у меня ничего не выходит. Я даже не могу наверстать двенадцать метров, которые только что проехал задним ходом.
Я снова осторожно отступаю, поворачиваюсь и пытаюсь пересечь двор. Я хочу объехать ребенка. Ведь, судя по всему, именно он каким-то мистическим образом не дает мне ехать вперед. Теперь мне придется сравнять с землей всю ферму и зацепить бортом выступы скалы…
Я начинаю приближаться к дому.
— Так не честно! — верещит ребенок, обгоняет меня и замирает, заслоняя собой дом. Мои гусеницы снова останавливаются.
В отчаянии я включаю двигатель на полную мощность, снова разворачиваюсь и пытаюсь объехать ребенка с другой стороны, но этот крошечный отпрыск человеческого рода невероятно проворен и снова успевает преградить мне дорогу.
— Не шуми! — шипит он, наводя на меня игрушечное ружье.
Мои гусеницы вновь отказываются повиноваться.
Я не знаю, что и думать.
Не в силах сдвинуться с места, я некоторое время бессмысленно щелкаю бесчисленными реле и начинаю проверку всех своих систем, надеясь выявить неисправность. Мои гусеницы в полном порядке. Нет никаких неисправностей и в сложной коробке передач. Двигатель тоже в норме. Я вновь пытаюсь вывести из оцепенения ведущие колеса. Близлежащие скалы начинают трястись от рева бесполезно перегревающегося двигателя, но мне все равно не сдвинуться с места.
Ребенок выронил ружье и зажал уши руками. Когда мой двигатель замолчал, он уперся кулаками в бока и запрокинул голову вверх, глядя прямо на мою переднюю орудийную башню.
— Я же велел тебе не шуметь! Ведь мама спит! Ты плохой! Ты мне совсем не нравишься!
— Взаимно.
— Что, что? — Мой противник говорит решительным тоном, в котором сквозит изрядная доля подозрительности.
— Ты мне тоже не нравишься… И вообще, кто ты такой? — добавляю я, пытаясь собрать информацию, которая может помочь мне устранить с дороги это неожиданное препятствие.
Читать дальше