Галина Мария - Волчья звезда

Чурочка открылась и сразу разогрелась; от нее пошел пар, и я почувствовала, как запахло едой, хотя в Доме никакой еды с утра не было.

- Это консервы, - сказал мужчина. - Способ сохранения еды. А эта ваша штука сделана специально, чтобы открывать такие вот банки.

- Откуда у нас банки, - покачал головой старик, и подозрительно спросил: а больше она ни на что не годится?

-Пожалуй, нет…

- И не жалко им было тратить железо на такие мелочи.

- Ну, во-первых, это не совсем железо. Во-вторых, его тогда добывали довольно много. Его тут и сейчас хватает.

- А почему она горячая - эта ваша банка?

- Там есть специальное устройство. Оно разогревает еду, как только в него попадает воздух.

Я ничего не поняла. Скарабей, по-моему, тоже, хотя на всякий случай важно кивнул.

- Вы ешьте, отец. Девчонке я сейчас открою другую.

На всякий случай я спросила:

-Это не яд?

- Да что ты, - улыбнулась женщина. Еда и впрямь была вкусной, хоть и какой-то чудной, я никогда такой не пробовала, и потом целый день боялась, что заболею и умру.

Они, можно сказать, загнали старика в угол - раз уж он согласился взять их еду, ему пришлось запустить их в комнату, где хранились Записи. Сам он потащился следом и все охал да стонал, пока они разворачивали свертки и извлекали Записи - впрочем, придраться к ним было трудно, они делали это осторожно, с любовью. Каждый источенный временем листик они обрабатывали при помощи непонятного Предмета, извергающего облачко вонючего пара. Уж не знаю, что при этом происходило, но вскоре .листки стали твердыми и упругими - сгибай сколько хочешь, на них даже царапин не оставалось. Потом они убрали этот Предмет и достали другой, мигавший красными огоньками - вот уж впрямь, чудно! и стали водить им по Записям. Больше ничего при этом не происходило - понятия не имею, зачем они это делали.

-Ну вот, - сказал, наконец, мужчина, - на сегодня все. Спасибо, отец.

- Погодите! - Скарабей явно разволновался. - Этот Предмет, который вы вынули из ящика…

- Консервный нож?

-Пусть так. Вы знали, для чего он нужен? Знаете, как использовать Предметы?

- Не все. Некоторые. Назначение большинства нам самим пока не ясно. Вот если бы вы позволили нам взять хоть немного с собой, мы бы попробовали разобраться.

Старик задумался.

- Есть Предметы, которые остались еще от моего предшественника. И его предшественника. Раз никто так и не понял их назначения, пользы от них никакой. Но они предназначены для переплавки.

-Скажите, что именно вы хотели из них выплавить. Мы заменим. Привезем вам инструменты.

- Ну и ну! - не выдержала я. - За этот хлам? Что вы будете с ним делать?

- Изучать.

-Зачем? Чтобы понять, как они действуют? Так они нам и самим нужны именно для этого!

Звездный Человек вздохнул.

- Чтобы понять, что тут произошло…

- А что произошло? - удивилась я.

- Ну… - он в затруднении пожал плечами.

- Они воспринимают это положение вещей как естественное, - тихо сказала женщина, но я услышала. - Странно, что они вообще пытаются хоть что-то сберечь…

- Прагматически, - произнес он в огвет непонятное слово, - чисто прагматически…

Скарабей смотрел на них исподлобья, потом сказал:

- Нет. Так не пойдет.

- Почему? - устало спросил пришелец.

- Вы будете разбираться с Предметами - а вдруг окажется, что среди них есть что-то очень полезное? Такое уже бывало! Несколько поколений лежит Предмет, а потом вдруг какой-то Хранитель и сообразит, как его использовать. Вам, значит, прямая выгода, а мы, получается, останемся с носом?

Мужчина обернулся к женщине и что-то сказал ей вполголоса, на этот раз на незнакомом языке. Она отозвалась - тихо, мелодично, но я все равно поняла, что они спорят. Наконец, она пожала плечами - ладно, мол, - и он вновь повернулся к нам.

- Хорошо, - сказал он, - все равно мы собирались… Вы можете присутствовать при обработке данных.

Старик посмотрел на него непонимающе. Женщина мягко пояснила:

- Мы можем вас обучать - например, как пользоваться Предметами. И многому другому.

- Я уже стар для этого, - сердито сказал Хранитель. - Вот ее.

Он вытолкнул меня вперед. Я на всякий случай сказала:

- Не хочу.

В жизни не стала бы так пререкаться с Дрофой, да еще при людях из чужого племени: так и по шее можно схлопотать, но Скарабей как ни ворчал, а ни разу даже оплеухой меня не наградил. Но, видно, ему тоже стало неловко, потому что он сделал свирепое лицо и сказал:

- Тебя не спрашивают.

- Не бойся, девочка, - по-прежнему мягко сказала женщина, - тебя никто не обидит.